– Ни одной войны за множество зим. – Вячеслав поднялся на ноги и по-молодецки откинул волосы со лба. – Так возьмём, что накопил отец для нас, для Ариев. Войско многочисленное наше возьмём в оборот.
– Вячеслав… – до боярина стала доходить мысль, коя овладела князем. Вячеслав, заметив то, кивнул с уверенностью в взгляде.
– Я готовил всё, Радим, и при жизни батюшки. И всё сложилось так, как Бог определил, иначе я в живых бы не был и век не повернулся б так. Ныне мне нужна твоя крепкая рука. Мы завоюем новый мир. И будем править славно.
Беглец
Беляна проснулась от мелкого стука в окно и тут же уловила ухом недовольное чмоканье малыша в люльке. Она быстро поднялась и отворила створки оконцев. Холодная ночь дохнула ей в лицо, и жена поёжилась.
Сквозь мрак кого-то разглядеть было сложно.
– Кто здесь?
– Беляночка, миленькая! Пусти погреться. – Голос говорившего был тих. Он явно сидел на крыше против окна княжеской ложницы. Но достать до Беляны он бы не смог никак.
– Осоловел совсем! – шикнула Беляна, по голосу узнав ночного гостя. – Домой иди.
– Не пойду! – заскулил из тьмы пришелец. – Помру прям лучше здесь. Меня дубасят дома.
– А здесь Пересвет тебя по голове погладит? – жена съязвила.
– А ты не говори! Пожалей. Жена меня бьёт, братья-сёстры тоже. Одна ты меня, Белочка, любишь да жалеешь. Ну… ну, смилуйся. Околею ведь!
Поскольку зной уже стал пробираться в стены постельной, Беляна быстро закрыла окно. Малыш, спящий рядом с супружеской пастелью ложницы, закрутился в колыбели, сел на коленочки и закачался.
– Буеслав. – Беляна с улыбкою проговорила и обратно чадо уложила мягко.
Попривыкнув к тьме, однако же больше на ощупь, в сундуке она отыскала и накинула себе на плечи шерстяной платок. Захватив второй, тихо спустилась по лестнице в горницу с большим столом по середине. В отворённое ей окно кто-то влез, кому она на плечи быстро кинула покров и, оглядев тьму снаружи, затворила створки. Вряд ли кто-то его видел. Не впервой так лазил.
В свете свечи оказался высокий худощавый мальчишка с растрёпанными тёмными волосами, шею облепившими. Плечи, потирая, князь-отрок Олег бегом кинулся к выходу из горницы.
– Куда? – цыкнула Беляна, хихикая шкодливо.
Мальчишка не ответил и с тихим стоном печь обнял.
– Ты что ж творишь-то, друг сердечный?