Не иначе как намекают на важность Михейшиного присутствия тут, и на бронирование ему места в книге нешуточных Историй Российского государства!
Но, волхвы не пришли ещё к Михейше в гости.
Далеко не Христос Михейша, скорее наоборот: чрезвычайно хитёр, непоседлив, но умён чертёнок, этого не утаить! Значит, не обсерватория то была, а простое совпаденьице.
Такое же случайное совпаденьице, как план пирамид и разрез по вентканалам вкупе с созвездием… Ориона, мать его, что в центре Вселенского зоопарка: Стрельцов по Псам, Раков, Лебедя, Щуки, Кобылы. В космических баснях Михейша не силён.
Свой теневой Знак он вычислил точно.
В первые семь лет своей жизни водил по утрам родителей и дедов к приуроченному к чернокнижице природно-искусственному явлению.
Там же, папенькой и маменькой вручались ему подарки, приговаривая фамильный стишок и дёргая уши:
– Не будь лапшой, поглядывай в оба,
хитри, завирайся, да не особо!
11
…За воротами школы вторая по главности площадь Нью-Джорска, по вечерам напоминающая оживлённостью Ёкского производства Сад Буфф.
Здесь проистекает совершенно другая – весёлая и беззаботная жизнь.
––
Со скуки и отсутствия денег решил одичавший Прокл лузгать семечки, – вон их целый мешок подсолнухов, – и под щёлканье обломков жёлтых коренных слушать вечерами уличное радио. К сему железному с картонным глашатаю новинок культуры, как только выставили мудрёный прибор, собирается теперь – а раньше крючком не затянешь – четверть населения Нью-Джорки.
Изрядное число разных новостей о войне и мире, о рождении сто девятнадцатого монарха в Сиаме (что за страна?) несётся с железа.
О возросшем количестве волков в товарищеской Тамбовской губернии поговорят.
О возрасте дубов и буков в Гайдпарке где-то нароют. (Где ж такой смешной Гад-парк?).
О количестве армейских дирижаблей (чьих?), привязанных к вершинам секвой, дырявящих тучки (а это что за страх?).
Вспомнят о зубной пасте из кремния и поташа (что за хрень?).
Словом, много чего любопытного и таинственного сообщается из радио.
А ещё больше несётся оттуда утешительной народу и горькой православию дикой, разгульной, смущающей музыки. Там мазурки, запорожско-военные гопаки, вальсы венские, кендзы японские, чечётки бетельгейзейских хомосапевидных тараканов. Жгут по публике танги греховные бразильские, аргентинские, прочие и разные, как кошки и рыба.