– Кормил, значит, собачку? Молодец, это похвально.
Класс, вынырнув из могил, рыдает снова.
– Ну ладно, шутки в сторону. Я твою мать сегодня накажу, а ты будешь в этом виноват.
– Я… мороженное… хотел…
Класс катает головы по партам, давя смех; самые немощные вывалились на пол. Так ему и надо.
– Всем сесть. Успокойтесь. Ну, что смешного?
Класс: «Кхы, кхы», – и жмёт внутренности.
И сходу:
– А ты друг сердечный, повторяй теперь… мать твою… учения: «Аарбуз, бэбрюква, вэвишня…»
Повторил Михейша без запинки.
Только отвернулся учитель к доске, как скороговоркой для задней парты звучит: «А я вишен летом целую тарелку…»
– Полиевктов! Не отвлекайтесь. Дальше что?
– Гэ–груша! – гаркнул Михейша.
И тихо соседу: «Отгадай осетинскую загадку. Вэсыт гэгруша, нэлза сэскушат…»
– Отвали! – ругнулся сосед.
Соседа звать Серёгой. Он друг и товарищ Михейши, будущий зубрила и совсем не хулиган. Ко всему – сын попа Алексия. Ещё они воюют пластилиновыми войсками. У Михейши уже триста пеших воинов и сорок кавалерии, а у Серёги только двести. Правда, с оговоркой: у Серёги все – конники.
– Серёга, а я вчера новое царство слепил. Двадцать миллионов2. Я тебя…
Как он хотел в ближайшее воскресенье разгромить Серёгино сборно–лошадиное монголо–татарочье и крестоносное воинство, изречь не успел. От доски снова пытают:
– Дэ! Полиевктов! Опять! Что застряли? Дэ…ну?!
– Дэ – дыня, е – ель… – продолжил ученик.
И исподтишка Серёге:
– А я вчера Шишку на Балбеса ка–а–к бросил, а он ка–а–к взвился…
– Кто «он»?
– Ну, Балбес, пёс наш.
– И что?
Учитель снова вмешивается в беседу. Вот же чёрт, не даст поговорить.
– Михайло! Тьфу, Полиевктов!
Дальше ещё и с издёвкой: «Михаил Игоревич! Продолжайте алфавит».
Тьфу!
– Жэжуравлина, зэземляника… – тянет ученик резину. Скучно ему.
– Сядь пока, лоботряс. Вижу, что знаешь.
– Фу! Жуть, – садится Михейша с размаху. И тут же: «А–а!»
– В чём дело?
– Тут кнопка… тут.
Бэмс левой! Бэмс обраткой соседу!
Серёга умирает внутренним смехом.
А умирающим даже по башке не больно.
––
– …Могли бы французский учить! – мечтает Михейша. Он давно уже читает газеты и слегка брешет по–французски. Он знает двести английских глаголов и может одним иероглифом – правда, с отрывом – написать слова «государственная почтовая служба Китая». Ему вся эта русская азбука с начала нуля не интересна. Ему бы сразу в четвёртый класс. И желательно без экзаменов!