– Что, французский петушок ревнует? Да? – Барди толкнул Пьереля, у того выпала из рук папка и все рисунки разлетелись по полу. Итальянец схватил несколько упавших рисунков и, разорвав их на клочки, бросил обрывки в лицо Пьерелю. – Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Поздно! Поздно кричать ку-ка-ре-ку! Теперь она мертва!.. И всё из-за тебя!..
Тут душа поэта не выдержала, Пьерель схватил разложенный мольберт и с размаху ударил им Барди по лбу. Хрясь! Барди охнул и закрыл ладонью рассечённую бровь. Тем временем Пьерель уже поднял с пола табурет и снова замахнулся на противника, но Ленуар подскочил и схватил его за плечи.
– Спокойно, господа! Что это за художества?! – грозно прокричал агент Безопасности. – Что за ребячество?!
Пьерель швырнул табурет в сторону и опустился на пол. Барди с ненавистью наблюдал, как тот, ползая, собрал свои уцелевшие рисунки, но попыток мщения не предпринимал. Француз поднялся и выбежал из мастерской.
Ленуар проводил его спокойным взглядом, отмечая про себя, что, вероятно, именно «французского петушка» София фон Шён про себя называла Псом, за верность. А Петухом был этот Барди, который, чертыхаясь, промакивал кровь синим шёлковым платком.
Со стороны двери раздались громкие аплодисменты – в мастерскую вошёл ещё один человек, наблюдавший до этого за происходящим со стороны.
– Энрико, ты был неподражаем! – прокомментировал он.
Итальянец отряхнулся и с недоумением посмотрел на Габриэля Ленуара, словно заметил его только сейчас.
– А вы, собственно, кто такой? – спросил он.
Когда Габриэлю не хотелось терять время на долгие представления, он просто говорил, что он из полиции. Большинству людей этого оказывалось достаточно, чтобы перевести его из категории «незнакомец» в категорию «лучше вообще не знакомиться». При этом короткий ответ провоцировал моментальную реакцию, которую Габриэль ждал с любопытством энтомолога, подкарауливающего очередную бабочку для своей коллекции. На этот раз он тоже отметил, что после его слов спутник Барди опустил глаза и машинально скрестил на груди руки. Казалось, он уже жалел, что не остался за дверью. Сам же итальянец быстро отошёл к окну, словно ему вдруг стало тесно в просторной мастерской, и, не оборачиваясь, спросил у Ленуара:
– Вы занимаетесь расследованием убийства… Софии фон Шён?