– А что с тобой произошло, парень? – участливо спросил Улыбкин.
– Моих родителей убили, когда мне было девять. Я проснулся, пошел на кухню, чтобы молока попить, а они там, все в крови… Мама еще дышала. Она умерла на моих глазах. Я убежал к себе, накрылся с головой одеялом и пролежал так до утра. Трупы обнаружила горничная.
– Тяжко тебе пришлось.
– Да, – не стал спорить Паша. – Но не мне одному, так ведь? Трагедии случаются постоянно.
– Сходи, умойся. Ты весь мокрый.
Паша кивнул и направился к ванной, как зазвонил городской телефон. Машинально он снял трубку.
– Эрнест, доброй ночи, не разбудил, надеюсь? – послышалось в трубке.
– Кто это?
– Паша, ты?
– Да.
– Это Гурам. Я у вас шарф забыл кашемировый. Забрать хотел бы завтра. Мы отбываем в Москву где-то в час. Спроси у Эрнеста, когда можно заехать?
– Его нет.
– Шарфа? Не может быть. Я его повесил в прихожей на крюк. Фисташковый, фирмы «Хермес».
– Эрнеста нет, он умер.
– Да ты чего? Мы два часа назад виделись… Он был жив-здоров…
Паша повесил трубку и пошел умываться.
Когда вернулся из ванной, услышал галдеж. Это начали собираться любопытные соседи и обсуждать событие – труп Эрнеста, запакованный в черный мешок, вывозили в подъезд на каталке. Среди них оказалась уже знакомая девушка из квартиры Панфиловых. Паша поманил ее.
– Вас как зовут? – спросил у нее Паша.
– Галя. Он все же умер, да? А как вы попали внутрь?
– Сначала открыл дверь, потом умер. Есть подозрение, не без чьей-то помощи. Вам нужно дать показания.
– Какие? – Она напряглась. – Я ничего не видела.
– Вы рассказывали мне о том, как вашу дверь пытались вскрыть…
– Это Ленька, внук мой, – услышав его реплику, взяла слово женщина в махровом халате, на котором по-английски было написано: «Ненавижу понедельники». А карманы украшали пистолет и кинжал. – Он с Полинкой Панфиловой жил. Но она его бросила, а он запил. И как налижется, прется туда, где был счастлив. Предыдущие жильцы знали, уже внимания не обращали.
– А балкон? – шепнул Гале на ухо Паша, после чего втащил ее в квартиру.
– В вашей квартире сейчас он отперт? – так же тихо спросила она.
– Нет. – Госпожа Лавинская боялась сквозняков и сразу велела закрыть не только балконную дверь, но и форточку в комнате, где они сидели. – Но сказать все равно надо. Пусть отпечатки снимут. Любая мелочь может пригодиться следствию.