– Когда подкрадываешься.
– Верно. Ножнами ничего не заденешь, да и о ногу не бьются. А его доспех – он же из лёгкой кожи. Гвардейцы защищают членов королевской семьи от всех угроз. Они носят тяжёлую броню. Чешуйчатую или кольчугу. Лёгкий доспех не защитит от стрел. Он удобен другим – не издаёт лишнего шума.
– Он сейчас не занят охраной Генриха. Что же ему, в дорогу в кольчугу облачаться? Оделся как ему удобно.
– Да, оделся убийцей или вором.
– Думаешь, Генрих затеял пакость? Нет, мальчишка слишком правильный, он на такое не способен, – отмахнулся Эбергард. Очень уж полагается на собственное обаяние. Не мудрено, во время первого восстания Генрих был его пленником, а стал самым верным союзником.
– Принц не дурак, он понимает, кто будет править королевством, когда мы свергнем Оттона. Возможно, ищет предлог избавиться от вас. Обвинит в том, что подослали к нему убийцу, и приговорит. Может, шум поднимать и не станет, остановится на угрозах, заставит ему подчиняться. Как бы то ни было, стоит поосторожничать. Присутствие этого Манфреда осложнит нам жизнь.
Эбергард оторвал зад от стола и подошёл к камину. Остановился там, где недавно стоял гвардеец. Задумчиво уставился на огонь, погладил густую бороду.
– Будто и без него мало сложностей, – устало промолвил он. – Войну не выиграть, когда союзники тебе не доверяют, а в собственных владениях бардак. Мальчишка этого не понимает. Он думает, исход войны решается на поле боя. Пока он там машет мечом в лесах Саксонии, ублюдки Геро шарят у нас в тылу, уничтожают посевы, грабят, отрезают нам пути снабжение. Отряд Железных проник во Франкфурт. Они у нас под носом, Гунтрам. Нужно что-то менять и быстро, пока мы не запороли очередное восстание. Кто знает, кого на сей раз зарежут у церковного алтаря. Не хочу, чтобы это оказался я. Стоит извлечь урок из смерти Танкмара – сдаваться нельзя, не поможет, – герцог ненадолго задумался и в голове возник план. – Вот что, Гунтрам, пригляди-ка за этим Манфредом. Посмотрим, чем он занят. Поисками Культа – так мы не против, только за. Но если к нам подбирается – избавимся от него, а обвиним во всём прокля́тых язычников.
Гунтрам ушёл глубокой ночью. Когда ни он, ни герцог Эбергард не вспомнили, о чём общались до прихода чёртова гвардейца, стало понятно – пора спать. Однако спать Гунтрам не собирался.