– Будем здоровы и получим максимум удовольствия из сложившейся ситуации.
Они чокнулись, и Ронни спросила:
– Это ваше кредо – веселиться во время экологической катастрофы?
Он рассмеялся:
– Никогда не задавался подобным вопросом.
Ред потер подбородок.
– Всегда предпочитаю оставаться на позитиве в любой враждебной ситуации, – ответил он.
– Вы последователь какой-то восточной философии? – спросила Ронни. – Сомневаюсь, что можно постоянно оставаться позитивно настроенным.
– Отвечаю на ваши вопросы по очереди. Вы правы, я иногда медитирую. Что же до вашего второго вопроса, то я легко могу впасть в депрессию, когда моя любимая хоккейная команда проигрывает со счетом 0:3.
– Вы, стало быть, хоккейный фанат?
– Да, с детства болею за «Кленовые листья Торонто».
– Прямо как мой сын, – улыбнулась она.
Ред поднял бокал.
– За «Кленовые листья», – провозгласил он.
Ронни подняла бокал, но какая-то тень пробежала по ее лицу.
– Вы беспокоитесь за сына? – участливо спросил Ред.
Ронни посмотрела на Реда:
– Откуда вы… А, конечно, Кассон вам рассказал про Энди.
Она пристально на него посмотрела, словно пытаясь понять, что ему известно о ее личной жизни.
– В настоящий момент я спокойна за Энди. – Она взглянула на часы. – Его искупали, накормили, почитали на сон грядущий и уложили в постель. – Она перевела взгляд на огонь, а потом неожиданно спросила: – У вас есть дети?
Ред вскинул брови. Она вступила на зыбкую почву. Его отношения с Марко были близки к отцовско-сыновьим. Они вместе играли, гуляли, рыбачили, делали уроки. И хотя после разрыва с Софи прошел год, Ред по-прежнему сильно скучал по Марко. С той поры он зарекся иметь отношения с женщинами с детьми.
Ронни ждала ответа. Ред тряхнул головой:
– У меня нет детей. И жены тоже.
В глазах Ронни что-то промелькнуло. Ей, вероятно, хочется знать, есть ли у него подруга жизни сейчас.
– И подруги тоже нет. Знаете пословицу: обжегся на молоке, дуешь на воду. А я не только обжегся, я обуглился.
Ронни метнула на него сочувственный взгляд.
– Мне жаль, что с вами такое произошло, – пробормотала она и перевела глаза на пламя в камине.
– А что вы можете про себя сказать? – спросил он, справедливо полагая, что имеет право на такой вопрос после своего откровенного признания.
Она снова посмотрела на Реда.
– Мне тоже пришлось сильно обжечься, – призналась она. – Однако сейчас все устаканилось, и я ничего не хочу менять в своей жизни…