– Вы скажете своим людям, чтобы они вели себя тихо?– наконец запросил он.
Под глазами Ламберта залегли темные круги. Он работал в состоянии лихорадочного беспокойства. Когда девушка, которую он любил, дематериализовалась прямо у него на глазах, им овладела паника. Он оторвал провода, чтобы прервать ток, и потерял нить своего эксперимента, так что не смог воспроизвести его в точности без лишних усилий.
Ученый надел черную мантию, и Филлипс пожалел, что у него тоже нет защитных доспехов, хотя он и верил, что Ламберт сказал им кучу лжи. История глухонемого была не слишком обнадеживающей. Филлипс предупредил своих спутников, чтобы они вели себя тише, а сам сидел совершенно неподвижно.
Ламберт знал, что сыщики считают его совершенно сумасшедшим. Он осознавал тот факт, что у него было всего несколько часов, чтобы спасти девушку, которая пришла на его крик, чтобы помочь ему, которая любила его и которую любил он, только для того, чтобы быть унесенной в неизвестное место силами, которые были высвобождены в его эксперименте. И он знал, что скорее умрет с ней, чем будет жить без нее.
Он работал лихорадочно, хотя и старался сохранять спокойствие, чтобы победить. Его заметки помогали ему до определенного момента, но когда он внес последние штрихи, у него не было времени все записать, так как ему не терпелось протестировать свой аппарат. Именно во время тестирования произошло ужасное событие, и он увидел, как Мэдж Кроуфорд исчезла у него на глазах.
Ее глаза, большие и испуганные, горели в его сознании.
Глухонемой Феликс, маленький, худощавый мужчина лет пятидесяти, послал профессору немного еды и кофе через одного из сыщиков. Ламберт проглотил кофе, но нетерпеливо отмахнулся от остатков. Филлипсу, постоянно наблюдавшему за своим подозреваемым, в конце дня подали легкий ужин.
Казалось, там был миллион проводов, которые нужно было потрогать, протестировать, и различные странные устройства. Несколько раз, позже вечером, Ламберт с видом предвкушения щелкнул большим выключателем, но мало что происходило. Затем Ламберт снова принимался за работу, тестируя, тестируя – корректируя то одно, то другое, пока Филлипс не ругался себе под нос.
– Еще час, профессор, – сказал Филлипс, которому было до смерти скучно, и его сводило судорогой от попыток подчиниться приказу профессора не двигаться. Круг из окурков окружал сыщика.