Тант развел руками:
– К сожалению мне пора. Но очень хотелось бы ознакомиться с вашей теорией. Подробней, как говорится. Может быть, попробуем в ней разобраться, с вашей помощью? Сегодня? В шесть вечера на «Веранде», у лебедей? Я буду ждать вас. Приходите, пожалуйста. И, конечно, не забудьте захватить вашу теорию.
Взгляд Лалеллы был холоден и прозрачен, как горный родник, а Танту показалось, что она смотрит на него, точно на неодушевленный предмет. Как смотрят на ладно слепленный стул или прилично скроенный пиджак, оценивающе, но, не проявляя личной заинтересованности. Он почувствовал себя неуютно. Вот представьте себе, что в поле вы неожиданно нашли прекрасный цветок. Вы смотрите на него, упиваетесь его красотой, радуетесь, что он есть – и вам совершенно все равно, что, быть может, в этот самый момент корень цветка точит прожорливый червь, или что он грустит о быстротечности своей жизни. Вы видите лишь его красоту, вы вдыхаете аромат – и до другого вам нет дела. Приблизительно такое понимание себя Лалеллой, такое ее отношение к нему ощутил Тант. Прежде ему никогда не приходилось задумываться, красив он или нет – не урод, и ладно. Не это главное. Приятно, думал он, если кому-то по нраву твой облик. Но если ты красив от природы – в чем здесь твоя заслуга? Чем гордиться? О гордости, наверное, следует поговорить с его отцом, гордится ли он им. Сегодня он встретил иное отношение к красоте – и был откровенно смущен.
– Хорошо, – сказала Лалелла бесстрастно. – Я приду.
Тон ее несколько притупил его восторженность. Можно сказать, что его приземлили: он перестал парить и слегка коснулся земли кончиками пальцев.
«0-го-го! – озадачился Тант. – Однако – штучка!»
Выходя из мастерской, он наткнулся на недружественный взгляд рыжего юноши и пожал плечами, невольно повторив жест Лалеллы. Что поделать, невозможно нравиться всем сразу. Тем более рыжим. Хотя к рыжим у Танта было самое нежное отношение.
Тант очень любил этот город – Сальви-Крус, ставший его, Танта городом. Не коренной, на самом деле, житель, он успел изучить его досконально, до ощущения слитности, нерасторжимости – и полюбил всем сердцем. Где-то далеко на юге был другой городок, маленькая его родина, средоточие всех его начал. И тот южный город был бесконечно дорог Танту, но Сальви-Крусс – совсем другое.