Этого мрачного воина возрастом годам к сорока Богис не знал. Как видно, он примкнул к копью рок-Кадеров не так давно. Судя по отсутствию у послужильца двух пальцев на правой руке и левого уха, ему довелось позвенеть саблей.
– Сказывают, будто камера общественного порядка взялась присматривать за соблюдением эдикта о жестокости наказаний, – вставила Гахала. – И сеньорам, вздумавшим по старому обычаю рубить провинившимся руки или резать тестикулы, назначены такие штрафы, что иные пошли по миру.
– Всё у нас через серебро нынче, – процедил Стивакс, отпивая вина. – Почти всякое наказание – денежное. Скоро уже назначат виру за оскорбление короля в глаза. Готов поспорить, найдутся желающие выплатить.
– Не скажи, брат, – возразил Богис, больше повинуясь духу противоречия, нежели пытаясь защитить Левого. – Дуэльный кодекс приняли неспроста. Да и в том эдикте не одни штрафы и каторга, хватает и казней.
– На дуэлях дрались веками! – парировал старший брат.
– Да, – согласился Богис. – Исподтишка. А ныне можно всё справить чин по чину. Даже король открыто дрался на дуэли!
– Один раз всего.
– Так он и оскорбил честь дворянина лишь однажды. Его больше не за что вызвать.
– Да. А случись кому оскорбить короля, сразу находится ловкий малый с острой шпагой, вызывающий обидчика. И убивающий его. Очень удобно!
– В правление Горцелина Первого заподозренных в оскорблении величества попросту травили ядом, – вмешалась в спор братьев матушка. – Мне так рассказывала бабка.
– Сдаётся мне, нынешний метод куда честнее! – выпалил Богис. – Солнце рассудит лучше, нежели капля яда!
– Эдак вы мне расскажите, что казённое оливковое масло, из-за которого ни один торгаш не желает дать настоящую цену за наше масло, это тоже благо, – казалось, будто Стивакс не говорит, а выплёвывает слова.
На землях рок-Кадеров выращивали и пшеницу, и кукурузу, и много чего ещё. Но благосостояние семьи держалось на оливковой рощице да на прессе, где давили масло. Именно оно приносило деньги, притом немалые. За последние лет десять цена упала втрое. Скупщики воротили нос и предпочитали брать казённое, которое масличные мануфактуры Его Королевского Величества отгружали за сущие гроши, да не кувшинами, а бочками, завалив все ярмарки.
– Знамо дело, благо, – усмехнулся одноухий послужилец. – Ныне чуть не каждый босяк имеет это масло на столе, а раньше оно стоило – не укупишь. Только попам по мошне.