– Знаю что? – усмехнулась гонджу.
Вэй Нуан недоверчиво на неё посмотрела.
– Ничего. Хорошо, отдыхай. Что ты хочешь, чтобы тебе приготовили?
– Рыбу, мясо, – простонала гонджу.
– Рыбу? Мясо?
– Да, хочу, но нельзя, – вздохнула, сокрушаясь, Минмин. – Для начала пусть приготовят легкий куриный бульон и рис с овощами. Одну грудку курицы на вот такую кастрюлю, – она показала руками объем, – ах… не кастрюли, у вас тут нет кастрюль… казан… и побольше воды, половину луковицы – мелко порезать, одну маленькую морковь, тоже мелко порезать, две картофелины и горсть лапши. Шепотку соли.
Чжангонджу удивлено смотрела на Минмин.
– Когда до меня доходят новости, – произнесла она, – что ты придумала очередное новое изобретение, я удивляюсь и порой не верю, пока не увижу своими глазами, но сейчас… Семилетний ребенок знает как готовить и требует точного исполнения именно того, что ей нужно. Теперь я начинаю понимать как себя чувствует Бай Ци каждый раз, когда ты приходишь к нему с очередным новшеством.
– И как же?
Вэй Нуан не успела ответить, их прервала вошедшая А-Лей:
– Гонджу, ванна готова.
– Спасибо.
Минмин встала и покачиваясь пошла в ванную.
– Я помогу, – сказала Вэй Нуан.
Она взяла за руку дочь и повела её из комнаты в пристройку, где стояла деревянная бадья с теплой водой.
Через три дня гонджу, полностью оправившись, начала собираться в дорогу. Давая указания она бегала по поместью. Дзяндзюн заперся у себя в кабинете и все то время, пока она собиралась и готовилась, старался её избегать.
Вечером, перед выездом, она сама зашла к нему в кабинет.
– Футин, – поклонилась она, – у меня всё готово. Я завтра с первыми лучами солнца отправляюсь в дорогу.
– Хорошо, – кивнул он, не поднимая головы и не смотря на неё.
– Я бы хотела попросить, чтобы меня сопровождали все Хейи, И Тао и А-Ли.
– Хорошо.
– Благодарю, спокойной ночи, – она поклонилась и вышла.
Утром следующего дня когда солнце еще не взошло повозка гонджу, в сопровождении десяти солдат на лошадях, выехала в сторону заставы на Суньхэ. Погода радовала. Конец циюэ, летние дожди прекратились и сухая дорога, уже устланная первыми опавшими листьями, стелилась ковровой дорожкой, петляла, вилась змеёй вдоль холмов и редких рощиц. Листва на деревьях еще не пожелтела. Только изредка вдоль дороги попадалось дерево на котором начинали тут и там золотиться отдельные листочки. В основном кроны были еще зелёные. Чего не скажешь о траве. Выжженная летним солнцем она уже пожухла и припала к земле. Каменистая дорога и деревянные колёса повозки – даже через подушки езда больно отдавались в каждой мышце гонджу и А-Лей. К вечеру, измотанные, они выползали из неё, усаживались на расстеленные шкуры или на стволы поваленных деревьев и отдыхали.