В каморке стоял постоянный полумрак, небольшое, грязное окошко находилось под самым потолком. От этого стены казались очень толстыми и как будто сдавливали его со всех сторон. Антон старался поддерживать здесь чистоту, но антисанитарные условия усугублялись, несмотря на все его усилия. На стенах постоянно скапливалась сырость, – видимо, он находился где-то совсем рядом с канализацией, которая, в свою очередь, тоже не была устроена правильно и давала жуткий конденсат. Порой он, вымотанный до предела, возвращался к себе за полночь, а со стен текло так, что можно было подумать, что где-то над ним начался потоп. Приходилось, забыв о сне, что-то с этим делать, протирать стены тряпкой. Особенно ситуация усугублялась после дождя, а в этом году лето выдалось очень дождливое, и дня не проходило, чтобы ни лило.
В его каморке стояли невыветриваемый затхлый запах и постоянная сырость, – неудивительно, что и кашель его стал уже чем-то обыденным, хроническим. Но, вот странность, Антон никогда не болел так, чтобы с температурой слечь на несколько дней. Должно быть, мысль о том, что никто не будет за ним ухаживать, держала его на ногах. Он не болел уже несколько лет.
Антон был в детском доме за разнорабочего. Когда директор брала его на работу, ему так и не был озвучен список его обязанностей, и теперь он был вроде мальчика на побегушках. Делал всё, от самой тяжелой работы до самой незначительной, потому что не умел отказаться, сказать нет. Он боялся потерять то малое, что у него было, поэтому безропотно позволял на себе ездить. Грузил мешки с мукой, крупами и картошкой, мыл полы, чистил детскую обувь, дворничал и много чего еще.
Никто ни разу не спросил, устал ли он. Все только давали поручения. Он был этаким служкой для общего пользования. Как он сам к этому относился? Ненавидел ли этих людей, которые держали его в чёрном теле, почти в рабстве? Нет, ненависти не было в его душе, он был рад помочь всем и каждому, кто к нему обращался. Положа руку на сердце, кто смог бы помочь им, если не он? Хотя его никто не ценил, он знал, что в нем нуждаются, и это немного согревало его сердце. Мужчин среди персонала не было, одни женщины, – ну как бросишь их одних решать мужские проблемы? Может быть, вынужденные постоянно решать неженские задачи, они оттого и были вечно недовольные, неприветливые, а порой даже агрессивные.