Новинка в украшении домов – висящие на балконах, окнах и заборах надувные Санта-Клаусы с мешком подарков. Правда, больше похожи на воров, чем на добрых волшебников. А некоторые уже сдулись, и выглядят вообще, как… ну, не празднично, в общем…
В столовой обедает семейство: бабушка, мама с папой и двое малышей. Один ревет, потому что мама успела разломить котлету на куски, а он хотел кусать целую! Папа грозится, мол, сейчас выйдешь отсюда! Мама ловко засовывает куски котлеты в рот орущему чаду. Бабушка интересуется, а как же ты, внучек, в садике ешь? Кто ж тебя кормит? «Сам», – гордо отвечает малыш. Бабушка не верит. Папа шутит: «на самом деле, есть специальный человек, он приходит к обеду и говорит, а-ну, Матвейка, открывай рот!». Все начинают смеяться. Малыш тоже. Слезы высохли. Последний кусок котлеты мама, пользуясь моментом, засовывает сыну в рот.
В кино я случайно попадаю в vip-зал с мягкими широкими креслами и откидным столиком. За малым не поддаюсь искушению нажать на непонятную кнопку, потом выясняется, что это – кнопка вызова официанта. Так он, бедный, и бегает, согнувшись, разнося кофе и попкорн. Как по мне – блажь, но люди, гоняющие «холопа», видимо, не замечают забавного отзеркаливания с тем, что происходит на экране.
Откуда он берется? Версий много. В сказочной версии братьев Гримм – это госпожа Метелица взбивает свою перину. В стихотворной версии Андрея Усачева – небесный зайчик вычесывает свою шубку. В прозаической версии ученых – это всего лишь изменение воды под воздействием разности температур. А как бы сам снег объяснил свое появление? Кто он? Откуда? Зачем к нам спускается с небес? Давайте попробуем включить воображение и послушать его версию. Не то, как мы видим снег, а то, как он видит нас.
Я так редко вижу лица! Мир людей для меня – это мир цветных шапок со смешными помпонами (их, как я понимаю, носят те, кто в детстве слушался маму) и разномастных макушек – кудрявых, взъерошенных, светлых и рыжих (их обладатели, видимо, считают, что бунт уместен всегда – даже в минус десять). Я покорно и бережно посыпаю головы и шапки, как хозяюшки посыпают пирог сахарной пудрой, а сам мечтаю увидеть запрокинутые к небу лица с сияющими от восторга глазами и упругими, румяными от мороза щечками. Лица – и протянутые ладони, чтобы потом люди подносили варежки к глазам и восторгались хрупкой причудливой красотой моих снежинок.