– Пойми, преступник должен быть наказан.
– Когда нас поймут? У нас даже жилья своего нет, – Вера отвернулась и разревелась.
Павел обнял жену. Чувствовал, как тёплые слёзы увлажняли форму. Супруги долго не могли заснуть.
Четверг – любимый день Павла. В столовой подают пюре с котлетой. Он был любимцем поваров, которые чуть не стали жертвами бандитов. Вовремя оказавшийся рядом сотрудник доходчиво объяснил хулиганам, что за еду надо платить.
– Здравствуйте. Сержант Громов?
Павел осмотрел с ног до головы юношу, стоящего у стола. Видавшие виды потёртые ботинки, изношенный фартук, залатанный на скорую руку, и выцветшая фуражка красноречивее слов говорили о профессии. Очки добавляли интеллигентности. Внимание милиционера привлекли часы «Заря» на правой руке.
– Да. Приветствую вас, – он мысленно попрощался с обедом, подумав, что нужна помощь.
– Видел, как вы проучили хулиганов у аппарата с водой. Разрешите поблагодарить? – парень вытащил руку из кармана брюк.
– Разумеется. Я просто выполняю свою работу, – сержант встал из-за стола. Мужчины обменялись рукопожатием, на удивление Павла достаточно сильным.
Милиционер подошёл к мойке, положил свой поднос к остальным немытым и остановился у зеркала причесаться. Чёрные волосы отдавали сединой и нервами у висков. Поправив фуражку, направился к машине.
Павел весь день провёл за рулём. Ничего экстренного по рации не передали, лишь мелкое хулиганство и безбилетники. Дело о девочке с серёжками стояло якорем.
До дома остались две улицы. Громов, будто что-то предчувствуя, медленно ехал, оглядываясь по сторонам. Из арки, ведущей во двор, раздался резко оборвавшийся крик.
Не заглушив машину, Павел бросился на помощь. Свет уличного фонаря не доставал до арки. Из темноты доносились звуки борьбы.
– Стоять, милиция! Стрелять буду! – сердце милиционера билось, как отбойный молоток.
С плачем на свет выбежала девушка в порванном платье и с растрёпанными волосами. По шее стекала кровь.
Громов водил пистолетом, не понимая, где преступник.
– Сдавайся! Тебе некуда бежать, – Павел старался дышать тише, прислушиваясь к звукам.
Острая боль. Звук бьющего стекла. Это последнее, что произошло прежде, чем потух свет в глазах милиционера.
– Не сегодня, сержант! – прозвучал насмешливый басовитый голос.
Проснулся Громов уже в госпитале от ужасной головной боли. Супруга, прикрыв ладонями лицо, сидела у кровати.