– На хрена мне заморский? – спросил Гена, вертя в руках красные книжицы паспортов с крупными надписями «СССР» на обложках.
– Старые образцы, согласен, – виновато сказал ему друг, – но новые даже Гознак еще не напечатал. Бери, бери, – добавил он, видя, как его друг с сомнением вертит в руках иностранный паспорт. – Дурной, а вдруг за границу захочется? Сейчас все туда едут, особенно в Штаты. Бери, мне все равно его в нагрузку всучили.
За границу Гене совсем не хотелось, а тем более в Штаты, поскольку именно над ними помяли его звездолет. Поэтому, он разорвал заморский и затоптал обрывки в осеннюю грязь.
***
В Смирновке устаканилась осень. От трудодней его вскоре освободили. Дело в том, что собирая в мешки выкопанную трактором картошку, он так интенсивно работал своим хвостом, что засыпал соседние грядки.
– Да отрежь ты его на хрен, – советовали ему сердобольные сельчанки, – мешается же. Что за мода у вас в столице пошла. Сесть, не встать!
«Нет, хвост свой я точно не отрежу, – отвечал он им мысленно, – дорог он мне как память. И вообще».
И тогда Гена от тоски и праздности начал чинить всяческую деревенскую утварь. К работе руками он был привычен, да и похвалы осчастливленных сельчан даже рептилии по душе.
***
Дни бежали, бежали по окрестным деревням и слухи о чудесном мастере, поселившимся в соседней деревне. Бежали они, бежали, пока не добежали до райцентра.
– Гена, выходи, – раздался как-то взволнованный крик Васи под окном, – в сельсовет тебя требуют. Начальство из райцентра звонит.
– Хорошие кадры нам нужны, – сказал ему человек в трубке. – Слышал я, что ты и с людьми умеешь разговаривать, и руки у тебя торчат оттуда, откуда надо. Приезжай завтра к нам. Ровно в двенадцать будь в администрации.
«Будь так будь, – подумал он с воодушевлением. – Наверное, в начальники зовут».
И вот он сидит на деревянной скамейке в здании с серьезной вывеской – «Администрация» и заполняет анкету о приеме на работу.
С фамилией, именем и отчеством проблем не возникло: достал новенький паспорт и аккуратно переписал все как есть.
Но чем дальше, тем сложнее. Он надолго задумался над тем, как ему втиснуть в узкую и короткую графу «год рождения» одиннадцатизначное число.
– А ты пиши только последние две цифры, – помог ему детина в приемной. С синими татуировками по всем незакрытым футболкой и джинсами частям тела. Помолчал немного, разглядывая Гену, а затем спросил: