Он шел уже давно, подчиняясь влекомой его силе. Подчинялся Максим ей без размышлений и анализа. Умом он понимал всю нереальность и, даже, абсурдность этой ситуации. И все же он знал, что отступиться или не подчиниться этому влечению не в его силах.
Постепенно к нему пришла уверенность, что этот поход в никуда имеет свою, непонятную сейчас, цель. Она слагалась из многих ощущений. Одно из них исподволь просачивалось из окружения странным, будоражащим душу, тоном. Максим отчетливо слышал какой-то не то гул, не то непрерывный, тяжкий стон. Он доносился до него, казалось, отовсюду, так он был далёк. И всё же Максим знал, что этот стон исходит из того места, которое станет его конечной целью.
По мере его продвижения вперёд, камней становилось все больше. Они увеличивались в размерах, будто вырастая из-под земли. Многие были Максиму уже по колено, и их приходилось обходить. Песок скапливался около них продолговатыми откосами, похожими на пряди длинных, русых волос. Они шевелились под напором ветра, словно живые. От этого Максиму становилось не по себе. А вдали, сверкая красно-серебристыми сполохами над самым краем нескончаемой равнины, разгоравшееся зарево охватило половину небосвода. Позади же небо, сгущаясь в черноту, постепенно сливалось с землей…
Усталости Максим не ощущал. Он чувствовал, что его тело больше не принадлежит ему. Какое-то внутреннее «я» говорило, что он теперь только временный обладатель физической плоти. Бывшее когда-то его телом, теперь оно служило вместилищем его интеллекта.
Максима это обстоятельство не пугало. Мало того, он с интересом изучал своё нынешнее положение. Он смотрел глазами, уже не принадлежащих ему, как ноги без устали несли это вместилище по пустыне. Он находился в пути очень давно, а, между тем, ему не хотелось ни пить, ни есть. В другом мире он давно бы свалился от усталости. Это пришло ему на ум, только исходя из прошлого опыта.
Внезапно Максим остановился. Он будто уперся в невидимую стену. Сначала Максим не понял, что это может быть. С минуту он стоял, сосредоточенно анализируя свои ощущения. Исчезла сила, толкавшая его вперёд, как будто в нём выключили мотор. Он огляделся по сторонам. Унылый ландшафт без единого признака растительности, даже намёка на неё, порождал такое же чувство пустоты, ненужности самого существования.