– Ну… что? Получилось?
– Вроде… Но всё равно… вдруг нагноится…
От этой мысли меня вырвало снова, уже живот болел от этих рвот.
– Сейчас ехать нельзя, – выдохнул Марат. – Отдохнуть надо.
Я не спорила, и правда не было сил. Поэтому, мы проспали в машине до самой темноты, лечь снаружи было невозможно, всё вокруг было пропитано водой, рядом болото, и земля была даже не сырой, а мокрой, поэтому мы откинули сиденья и легли, как пришлось, хотя и было ужасно неудобно. От слабости заснули сразу, и проснулись только на закате. Точнее, это я так проснулась, оттого, что стало холодно, оказалось, что открыта дверь, это Марат вышел и сейчас возвращался из-за деревьев. Я тоже выбралась из машины.
Небо сменило цвет, начало розоветь с запада, облака на синеватом фоне небосклона казались голубыми, с отсветами, серебрились с одной стороны, а потом начали золотиться, чтобы через несколько минут покрыться розовым румянцем с одной стороны. Здесь, между высоких стволов было уже совсем сумрачно, а небо ещё даже не стало вечерним, оно только начало наряжаться в вечернее платье.
– Ты как? – спросил Марат, подойдя.
– Да я-то отлично, – ответила я. – Как ты?
И почувствовала, как сильно толкается малыш у меня в животе, невольно я прижала ладонь к его брыкающимся пяточкам.
– Толкается? – спросил Марат, улыбаясь. – Можно?
Я посмотрела на него, сомневаясь в течение нескольких мгновений, не хотелось, чтобы он воспринимал это как аванс, но обижать его недоверием, тоже не хотелось, поэтому я кивнула. Он подошёл близко и приложил большие смуглые руки к моему животу, тут же показавшемуся от этого ещё больше, его лицо просияло.
– Вот это да… здорово! – он повернул ладонь, ловя другие толчки.
Я почувствовала, что ещё немного, и он скользнёт руками туда, куда мне не хотелось бы его пускать, но он так и сделал, похоже, не вполне владея собой, поэтому я отступила, смущаясь.
– И-извини… – покраснел Марат, отходя. – Извини-извини, я… ох… Господи…
Он поднял руки вверх, будто говоря: «сдаюсь, больше не буду»…Перевёл дух, и спросил, посмотрев на меня:
– А… наш с тобой… наш с тобой… ребёнок… тоже толкался так?
Я покачала головой.
– Наш сын не дорос до такого срока, – негромко сказала я, садясь в машину, от этих слов у меня пересушило горло. – Было чуть больше пяти месяцев.
– Сын? – он посмотрел на меня. – Мальчик был… теперь тоже мальчик?