Тут раздался голос Паласёлова:
– Татьяна Андреевна!
– Не выходи, – прошептала я, выразительно глядя в лицо Марату.
Он удивлённо смотрел на меня, потом кивнул. Я вышла из-за шкафов.
– Добрый день, молодые люди, – сказала я. – Почитать решили? «Преступление и наказание» Достоевский Фёдор Михалыч, очень рекомендую.
Он опять засмеялся, просто прёт его от всего, что я говорю, обычно так над шутками начальников смеются, начинаю чувствовать себя тупицей, которому зачем-то хотят польстить.
– Я уже читал в школе. Но… непременно перечитаю, спасибо, – покивал он своей репой и поглядел через плечо на своих спутников, при них ему будет неловко от моих издёвок. Ну и чёрт с тобой, может, отстанешь.
Он смотрел на меня блестящими глазами, вот неловко ему, он злился, но это его и заводит больше всего.
– А вы сегодня здесь, почему? – спросил он, прохаживаясь и поглядывая на полки, на стеллажи и стопки книг. – Беспорядок здесь у вас.
– Вот поэтому я здесь, РОман запустил тут всё.
– И сам уехал. Да?
– Почему? Он в школе.
– А вот обманывать нехорошо. Там каникулы.
– Ну, может, вы и не в курсе, но у учителей каникулы не начинаются одновременно с детьми, там всегда много работы. Вот как в библиотеке даже, когда нет читателей.
Он опять покивал:
– Да-да, – проговорил он с довольным видом. – Вот только мы и там его не нашли. Он уехал, похоже. Так?
– Не знаю, Макс. Не понимаю, о чём вы говорите.
Он остановился передо мной и покачал головой:
– Ц-ц-ц, ай-яй-яй, Татьяна, нехорошо врать. Ох, как вам это не идёт. Уверен, что вы вообще не врёте, так? Поэтому привычки нет. Во всём нужно быть профи. Вы не умеете. И потому получается, что вы нарушили наш договор.
Я села на стул, подтянув к себе ящик с формулярами, но он остановил его, зацепив пальцем.
– Это неуважение. Больше того, это оскорбительно. Поэтому я должен вас наказать. Поэтому: никаких отсрочек на неделю, поедете со мной сегодня же.
Я выпрямилась, ответа, кажется, не требовалось, меня уже не спрашивали. Он смотрел на меня уже, как должно было показаться, спокойно, но я видела, я чувствовала, он зол.
– Ну? – он протянул мне руку.
Мне стало страшно, неужели меня загнали в угол? Неужели не будет даже этой жалкой недели, что он мне давал?..
– Я… мне… ну, я домой зайду, там… кошки не… кормленые…
– Не надо наших кошек кормить, не юли: а собаки у тебя нет. Вставай, во второй раз не обманешь. Всё, идём.