Лидерам, стремившимся выйти за рамки реформ и трансформировать систему, надо было использовать еще более далеко идущие стратегии для создания политического влияния. Им пришлось бы бросить вызов нормам частной политики в еще большей степени, чем это сделал Хрущев. Действительно, одной из центральных проблем эпох Горбачева и Ельцина было создание автономного публичного пространства: превращение политики из частного дела в общественное. Горбачев в итоге счел более свободное слово (гласность), большую свободу объединений, более свободную прессу и конкурентные выборы необходимыми для оживления системы, пробуждения общества и нейтрализации укоренившихся групп со своими интересами, способных помешать преобразованию советской системы в своего рода «социалистическую демократию». Для Ельцина эта публичная арена стала его билетом к политическому возрождению в 1989 году и той дорогой, которая впоследствии приведет его в кресло президента России. Задача Горбачева в ходе укрепления власти заключалась в том, чтобы создать публичную арену, не разрушая систему, которую он пытался мирным путем преобразовать. Возможности для укрепления авторитета Ельцина в 1980-е годы заключались в использовании этой публичной арены, чтобы поставить в невыгодное политическое положение Горбачева. Но дилеммой Ельцина по укреплению власти после распада Советского Союза стала следующая: как построить новую систему в условиях жесткой публичной политической конкуренции?
Расширение арен политического конфликта может быть необходимым условием как реформы, так и трансформации системы, но такое расширение – условие далеко не достаточное; действительно, оно может быть использовано и в реакционных целях. Для Мао Цзэдуна, например, мобилизация хунвейбинов во время Культурной революции стала способом сломить бюрократический консерватизм и подавить инакомыслие. Только когда подобное расширение сочетается с либерализацией возможностей политического самовыражения, оно может служить делу прогрессивной реформы или трансформации системы. Только когда публичным аренам будет предоставлена некоторая степень автономии, политический конфликт на этих аренах может послужить прогрессивной трансформации системы. В таких условиях диссидентские или «ревизионистские» идеи начинают играть причинную роль, делая изменения возможными и формируя направление этих изменений.