Столетний период, о котором идет речь в этой книге, совпадает со временем существования черты еврейской оседлости. Территория этой черты была в последний раз увеличена в 1835 году; ограничения в праве свободного передвижения и избрания места жительства для евреев были сняты только в 1917 году. Внутри всей территории черты оседлости, простиравшейся до Вильно и Витебска на севере, Варшавы на западе и Крымского полуострова на юге, особенно интересными для изучения взаимного литературного и культурного влияния являются находившиеся под властью Российской империи украинские территории, называемые также Малороссией[2]. Коммерческие пейзажи, изображенные в русских, украинских и еврейских текстах, о которых идет речь в моем исследовании, создавались на материале реальных рынков и ярмарок, существовавших в этом регионе, однако написаны были эти тексты для широкого круга читателей – российских и не только.
До разделов Польши (1772–1795), в результате которых польско-литовские территории были поделены между Россией, Пруссий и Австрией, евреи играли значительную роль в экономической системе этого региона, во главе которого стояли польские магнаты. Взамен польская знать даровала евреям свободу и защиту. В царской России готовой инфраструктуры, куда можно было бы схожим образом встроить сотни тысяч польских евреев, не существовало[3]. Соответственно, царское правительство пыталось перестроить экономическую систему этого региона, ослабив деловые связи между евреями, польскими помещиками и крестьянами [Rosman 1990:212]. Русские, являвшиеся титульной нацией империи, воспринимали евреев как чужаков, не доверяя им из-за их религии и исторических связей с польской знатью, а также из-за того, что они плохо соответствовали русским представлениям о том, что такое нация и народ.
Непростые же отношения между Украиной и Россией развивались по схеме «вместе – порознь – вместе – порознь» (определение Ореста Субтельного) начиная с распада Киевской Руси в XIII веке и вплоть до объединений территории в 1654,1795,1935 и 1944 годах, а затем, что особенно важно, до объявления Украиной независимости в 1991 году [Subtelny 1994:1]. Серия казачьих восстаний в XVIII веке вынудила Екатерину II ликвидировать центр украинского казачества Запорожскую Сечь и аннулировать права казаков. В XIX веке российское правительство все больше и больше ограничивало национальные права украинцев, опасаясь того, что пробудившееся этническое самосознание приведет к восстанию и отделению Украины. В то же время русские часто превозносили украинцев за то, что в их среде якобы сохранился подлинный народный дух.