– Клянусь! – проговорил торжественно.
И был действительно уверен в клятве, потому что собирался сделать все от меня зависящее, чтобы Ева не пожелала делать ничего для того, чтобы я от нее отстал.
– Хорошо, Андреев, – кивнула Лебедева и, сделав вид, что очень заинтересована тем, как играют Маруся и Лена в компании их бабушки на площадке, повернулась в означенную сторону.
Я же некоторое время постоял, глядя на красиво очерченный профиль, после чего сказал задумчиво:
– Удивительная штука судьба, правда?
– Ты о том, что из всех возможных мужчин, претендующих на роль отца моего ребенка, им оказался именно ты?
Какая же она все таки проницательная! И какая умная.
– Именно, – кивнул и сделал небольшой шажок в сторону Евы.
Она не отстранилась, что счел хорошим знаком. Но руки на груди сложенными так и остались. Этим Лебедева давала понять – между нами дистанция, так что делай с этим что хочешь, Андреев.
– Что чувствуешь, когда смотришь на Лену? – спросил я и тут же прикусил язык.
Потому что Ева окинула меня предупреждающим взглядом. Какие именно нотки сквозили в нем еще, я так и не понял, но предостережение почувствовал точно.
– Спрашиваешь, потому что хочешь чего-то от меня добиться? – спросила Лебедева.
Пришлось прикусить язык вновь – ответа на данный вопрос у меня не имелось. Точнее, они были, но все с тегом «восемнадцать плюс».
– Нет, – помотал головой. – Просто я, когда увидел Маруську… у меня все внутри перевернулось.
Лебедева вздохнула и вновь стала смотреть на возящихся в песочнице детей. И их бабушку, у которой над головой от счастья и умиления разве что нимб не светился.
– У меня тоже. Это какая-то мистика, – призналась Ева. – Смотреть на то, какой будет моя дочь через пару лет… А ведь настанет возраст, когда им будет, скажем, двадцать и двадцать три. Это же будут одинаковые люди, только рожденные с разницей во времени.
За все то время, что прошло с нашего так называемого воссоединения, это была самая спокойная тирада со стороны Евы. Мне тут же захотелось ухватиться за этот момент, сделать так, чтобы он длился и длился.
– Я надеюсь, что нам с тобой удастся однажды посмотреть, какими наши девочки станут через двадцать лет, – сказал мягко, а вот реакция на мои слова была совершенно противоположной.
Отпрянув от меня, Лебедева воззрилась на мое лицо так, словно на нем только что проступили дьявольские метки.