– Ну и что. Круглов сам мне их дал. Я вернула.
– А провод. Провод новенький, приметный, с надписью Pioneer.
– Не знаю. Не помню, – ответила Аня и отвернулась.
Она, конечно, вспомнила болтающийся провод. Провод мешал ей, когда она нервно топталась около дома Ринга. Куда же он делся?
Старший лейтенант отслеживал эмоции девушки. Он спросил:
– Говорят, диджей Круглов вам изменил с Софьей Легковой.
– Это не измена. Я и Костя… Это не то, что вы думаете! – отрезала Аня.
– Допустим. Вы бывали на квартире Константина Круглова?
– Да, – созналась Аня.
– Видели у него игру «Пятнашки»?
Аня удивилась вопросу и открыто посмотрела на оперативника:
– Видела. А что?
Ракитин ответил не сразу, словно решал, делиться информацией или нет.
– В трусах убитой Легковой мы нашли костяшку из пятнашек с номером три. Чтобы бы это значило?
– Понятия не имею.
– Может, Круглов так помечал своих девушек. Ты была первой или второй, а Легкова третьей.
Переход на «ты» словно понизил статус Ани. Она отшатнулась:
– Нет! Я не какая-нибудь там по счету.
– Тогда как цифра могла попасть в трусы убитой девушки?
Аня вспомнила, как выкинула игральную кость из своих трусов. Признаваться в этом было стыдно.
Она сказала:
– Я помню, Костя рассыпал пятнашки на кровати. Наверное, не все убрал. Одна могла прилипнуть, а Легкова не заметила.
– Допустим, – согласился Ракитин и посмотрел в глаза Ани. – Я даже сейчас вижу, как тебе неприятно говорить про Легкову. А вчера, когда ты увидела ее в обнимку с диджеем…
– Это из-за вас! Я расстроена, потому что вы арестовали Ринга. Он мой друг!
– А выбрал другую подружку. Посмотри.
Ракитин протянул фотографии. На первой Аня увидела задушенную Софью Легкову. Тело было наспех спрятано в кустах. На следующих снимках – крупные планы искаженного болью лица, заледеневших глаз и синей шеи, которую перетягивает шнур с надписью Pioneer. Тот самый шнур.
У Ани помутнело в глазах, снимки выпали из ее рук. Ракитин поддержал девушку, собрал фотокарточки и сунул Ане свою визитку.
– На сегодня все. Но мы еще встретимся.