Нота отвлеклась от письма и заметила на столе пакетик для улик. В нем лежали два черных квадратика из игры «Пятнашки» с цифрами 3 и 4. Она подняла взгляд и догадалась: Ракитин выложил пакет специально. Наблюдает за ее реакцией.
Пришлось как-то отреагировать:
– У нас такие игры были в интернате. Но костяшки терялись, вечно не хватало цифр.
– И где потом их находили? – заинтересовался подошедший оперативник.
Нота вспомнила предыдущее убийство. Указала на тройку:
– Эту вы нашли в трусах Софьи Легковой.
– Другую тоже в трусах. У второй жертвы.
– Опять? – удивилась Нота.
– Так, где вы находили костяшки в интернате? – повторил вопрос оперативник.
«Я не больная, чтобы прятать их в трусы!» – чуть не выкрикнула Нота.
В кабинет зашел капитан Смирнов, увидел свидетельницу, узнал:
– Старая знакомая Анна Самородова.
– Теперь диджей Нота, – добавил Ракитин. – Выступала в ночном клубе «Перспектива», откуда ушла убитая девушка.
– Опознала?
– Нет. Хотя убитая была одета также, как диджей.
Ракитин показал старшему напарнику фотографии. Смирнов брезгливо процедил:
– Ох, уж эти ночные клубы. У нас без них работы полно. Ребенок похищен. Выкуп требуют. Ребенку еще можно помочь, а этой…
Капитан отшвырнул фотографии убитой и позвал напарника:
– Денис, за мой стол. Звонок похитителя записали. Прослушаем вместе.
Дмитрий Смирнов включил настольный компьютер и, пока устройство загружалось, вводил Ракитина в курс дела:
– Мальчику девять лет, зовут Ваня Морозевич. Вчера Ваня не пришел из школы. А вечером от родителей потребовали выкуп по телефону. Первый звонок они не записали, а вот сегодняшний разговор наши спецы перехватили.
Капитан пощелкал по клавиатуре, стартовал файл и увеличил громкость.
Сильно измененный гнусавый мужской голос требовал: «Морозевич, это последнее предупреждение. Если до десяти вечера не будет денег, сына ты никогда не увидишь!»
Смирнов скороговоркой пояснил:
– Станислав Морозевич – отец школьника, бизнесмен средней руки.
«Я согласен, готовлю деньги. Но мне надо убедиться, что Ваня жив. Дайте ему трубку».
– Это уже Морозевич по нашему совету.
Послышались неясные звуки, а потом хныканье перепуганного ребенка: «Мама, папа, заберите меня отсюда. Мне страшно. Мамочка».
И снова гнусавый голос: «Ты понял! Жизнь сына зависит только от тебя. В десять я скажу, куда принести деньги».