Итак, гадание мое начала 1918 г. сбылось, к сожалению, в 1922–1923 гг.; мне же за это время пришлось поработать главным образом в том направлении, чтобы оно… не сбылось; во всяком случае, чтобы не сбылось ни в такой форме, ни в этих условиях!
Трудно было сидеть спокойно в Петрограде в такое время, когда Грузия и весь Кавказ оказались в необходимости выяснить и вести свою политику. Грузия воскресала из мертвых. Хотелось быть там, видеть происходящее.
В Петрограде меня в эти месяцы[18] удерживала только работа в книгоиздательстве «Огни», ставившем себе очень широкие задачи, с 1917 г., когда деловое руководство им перешло в руки Н. Б. Глазберга. На моем специальном попечении была серия книг «Круг знания», в которой появился в 1917–1918 гг. целый ряд работ лучших научно-литературных сил Петрограда. Назову академиков и профессоров: Зелинского, Ростовцева, Бартольда, Карсавина, Преснякова, Фармаковского и др.
Политическая атмосфера, очевидно, не соответствовала этим занятиям. В то время как выяснялось бессилие Учредительного собрания и созревали жестокие события Гражданской войны, мы, в очередных заседаниях совета «Огней», под председательством Е. А. Ляцкого, обсуждали вопросы о переиздании «Книги маркизы» К. А. Сомова, «Истории русского искусства» А. Н. Бенуа, об организации печатания учебников и т. д. Как всегда в таких случаях, «несвоевременность» или «несовременность» были здесь лишь кажущимися…
Однако надо было ехать в Тифлис. И вернуться к лету, для продолжения литературно-издательской работы. Уехать я уехал, а вернуться в град Святого Петра уж не пришлось.
Глава III. Санитарный поезд № 133
7. Его удачи
Весной 1918 г. железнодорожное сообщение между российскими столицами и Кавказом было далеко не регулярным. В сущности, одиночный пассажир, не обремененный багажом, с исправными бумагами и средним счастьем имел достаточно шансов достигнуть своего назначения. Где-то – не то в Донской, не то в Кубанской области – шли военные действия между большевиками и корниловцами; при отсутствии точных сведений и изменчивости событий все это было как бы закрыто туманом и не пугало.
Но ехать одному, на свой страх и риск, не было суждено. Грузинскому национальному комитету пришлось заботиться об «эвакуации на родину» целого ряда лиц, стремившихся в Тифлис, Баку и т. д. по разным основаниям; кроме прямых подданных просились в партию эвакуируемых отдельные лица, довольно-таки разношерстные, которым следовало помочь.