– Я так понимаю, риск последнего, про исподволь – он все еще сохраняется? – внял я серьезности момента.
– Раз все сам осознаешь, чего ты лишние вопросы задаешь? – переглянувшись с насупленным овинником, тряхнул седой шевелюрой Мал Тихомирыч. – Не буди лихо, пока оно тихо!
Оставив тех двоих шушукаться, я утопал в комнату. Завалился на диван. Сон не шел: я вообще плохо спал после того, как пробудил память пепла. Стоило мне закрыть глаза, как проявлялись видения пепелищ, заново вспыхивающих. Пламени, что возникало из горстки пепла и проносилось огненным шквалом по знакомым мне улицам. Проносилось, не считаясь с жертвами.
Однажды мне привиделась мать, объятая пламенем. В другой раз огонь пожирал Ташу Бартош.
Кто такая «она»? Ма – во Франции, хотя бы ее этот бред не касается. Разве что в видениях. Бартош? Лишенная силы и жаждущая эту силу вернуть?
Каюсь, тень моего сомнения на Арктику пала. Очень своевременно она тогда приехала ко мне. В ночь, когда она рассказывала о болезни сестры и своей утраченной, выжженной силе, а я – запускал зеленые всполохи небесных огней – в эту самую ночь убивали Дарью Ивановну Берегову.
Я расправился с сомнением, когда мой огонь «признал» в Бартош если не «свою», то точно не чуждую. Он ее не обжег. По правде сказать, выпускать живой огонь, обнимая девушку, было боязно. Не хотелось обнаружить головешку на месте девушки… Обошлось: Таше от живого огня достались волна бодрости и… едва ощутимый отклик утраченного дара.
Темень из подземелья не обманула, сообщая Арктике: «Держись ближе к огню. Утраченное обратимо».
Кто такая «она»? С теми знаниями, что есть у меня сейчас (то есть, без знаний вовсе) – это может быть кто угодно. Хоть Нина, начальница моя. Это менеджер, которая возражала против моего повышения в категории. Она со мной не пересекалась по сменам, за работой не видела (максимум – в записи с камер), но против высказалась. Чем не повод обвинить женщину?
Или это может быть соседка-скрипачка, Катенька. Тоже – просто потому что женского пола. Такое же безосновательное предположение, как и с Ниной. Такими темпами я мог начинать перечислять всех знакомых женского пола. Вместо овечек для ускорения засыпания.
Я подскочил с дивана, как будто меня током ударило. Липин собирался меня убивать. Был буквально в процессе подготовки, когда высказывал то немногое, что мною позже было передано компетентным органам. Жить мне оставалось – чуточку. После – финиш, все услышанное я бы унес в могилу.