– Мне всего двадцать четыре! В моем возрасте играют все! Пап, ну хватит, ты же знаешь, я много тренируюсь, меня возьмут в основной состав, буду играть «в жизнь»!
– Макс, ты лучше меня знаешь, как туда попадают! Нет у нас ни таких связей, ни таких денег! Тебя отправят играть в команду «Тульский пряник» в лучшем случае. Все, Макс, терпение лопнуло не только у меня, мама со мной согласна. Ты переезжаешь к нам за город и идешь работать ко мне, пока консультантом по страхованию, начнешь с самого низа.
– Я ненавижу эти офисы! Они меня душат! Мне нужен драйв, пространство, движение! Я люблю играть в футбол! И я умею делать это лучше всего! Зачем тогда вы отдали меня в Академию Спартака еще в памперсах?
– Время было другое, сынок. Думали, у нас получится, тогда талант ценился больше денег. Все ошибаются, и мы не исключение. Ну, а за то, что ослушался в очередной раз, завтра моешь окна в моем офисе. Сэкономлю на альпинистах.
***
Готовя снаряжение в коридоре перед техническим лифтом, за спиной услышал хор из мужских голосов:
– Не кочегары мы, не плотники,
Но сожалений горьких нет,
А мы монтажники-высотники,
И с высоты вам шлем привет.
Обернувшись, узрел отца в компании с Ником, ради стеба нашел время и спустился со своего этажа, приколист. Медом им всем, что ли, намазано в этом Москва-Сити? Все норовят в этом бизнес центре офисную площадь урвать.
– Птице высокого полета мой завистливый привет! – поздоровался друг, скалясь во все тридцать два.
– Могу и твое окно помыть в приемной! Буду твоей Аленке глазки строить!
– Хорошая идея! Только не Аленке, а Иринке. И в моем кабинете тоже!
– Я тебе там член на стекле из баллончика нарисую. Тебе придется потом на тройной тариф раскошелиться, чтобы добрый Макс отмыл. А где Аленка? – спросил из любопытства, на что Никита сразу ощетинился.
– В Хогвартсе, наверное, зельеварение изучает, приворожила меня ведьма своей стряпней и этими, – Ник нарисовал в воздухе себе грудь – размера пятого, что-то я не заметил такого у девушки, но друг, оказывается, о своем чем то. – Глазами, короче. И ты свои бубенчики к ней не подкатывай!
– Это по вашей части в хомутах или на привязи ходить. С утра на пастбище, вечером в стойло! Романтика! – не упустил я возможности съязвить, но Ник даже не пытался возразить и отстоять свою независимость от Аленкиной юбки.