Мама. Маму Асвад никогда не сбрасывал и не просил перезвонить позже. Она была единственной женщиной в мире, которой он мог полностью довериться. Подняв вверх указательный палец, Асвад принял вызов, повернулся к Алику спиной и принялся неспешно прохаживаться вдоль машины, слушая мамину болтовню и параллельно настраиваясь на боевой лад. С эскортом пора кончать. Это залог его будущей психической стабильности… и финансовой нестабильности. Черт! Как же выпутаться и ничего не потерять?
– Вагис сегодня на этой половине, – сообщил Алик, когда Асвад в коне концов завершил разговор и подошел к крыльцу. – Ты рано.
Они обменялись рукопожатиями. Асвад не мог назвать охранника Вагиса своим другом и вообще не общался ни с кем из окружения босса. Он относился к Алику настороженно, Алик к нему – демонстративно-нейтрально, каждым взглядом будто говоря: «Мне плевать, чем ты занимаешься. Каждый выбирает занятие по душе, даже если оно такое мерзкое и унизительное».
– Не сиделось дома, – отозвался Асвад.
– Подождешь внизу, в зале. У него сейчас врач.
Асвад кивнул и прошел в дом.
– Что с боссом? – спросил он, когда они зашли в огромный зал, обставленный мебелью в стиле рококо. Наверняка выбор жены, если сравнивать с шикарной аскетичностью кабинета в Москва-Сити. Не знай Асвад, чей это дом, он бы мог подумать, что перенесся во времени на два-три века назад или очутился в музее. Он по-свойски развалился в кресле, обтянутом приятным синим шелком с золотым узором. Убранство дома его смущало, но он не собирался этого демонстрировать.
– Простуда, – ответил Алик. – Подозревают воспаление легких.
– Как его угораздило?
Алик неопределенно отвел взгляд. Ну да, личная жизнь Вагиса под грифом «Секретно». Даже если бы шефа продуло у бассейна, лысый амбал не стал бы об этом распространяться.
– Я поднимусь. Когда он освободится, я тебе сообщу.
Асвад пожал плечами, достал телефон и включил очередную игру-времяубивалку, а когда Алик скрылся, закинул ноги на подлокотник кресла. Игра не клеилась. Чем ближе наступало время разговора, тем больше он нервничал и отвлекался. Что сказать? Какие аргументы привести? И стоит ли вообще? Может, все не так уж плохо? Он вспомнил перепуганное лицо своей последней жертвы, Зары, и мерзкую рожу Сайларова, которая так и просила увесистого кирпича.