Я спрыгнул с танка и сообщил Валекиану, что можно выходить. Его спасло то, что танк имел собственную фильтрацию воздуха, благодаря чему мой друг не задохнулся в прожжённом воздухе вокруг нас.
Босые ноги ступали по горячей земле, но не обжигались. Люк машины для убийств открылся, и мой друг стремительно спрыгнул. Мелкая земная пыль и пепел ещё кружили в воздухе.
– Как же здесь жарко! – бросил он мне и откашлялся, оттягивая воротник военной формы.
А я осматривал окрестности. Больше никаких звуков разрушений. Гибельная тишина, приправленная запахом горелого мяса и железа.
Эту тишину нарушал только Валекиан:
– Как ты это сделал? – он хотел положить руку ко мне на плечо, но я отшатнулся.
– Обожжёшься и останешься без руки.
– Твои глаза! – крикнул он и словно смотрел прямо мне в душу.
– Что с ними? – я говорил без каких-либо эмоций, будто всё произошедшее для меня обыденно.
– Они горят огнём.
В ответ я равнодушно улыбнулся уголком рта.
– Так ты расскажешь мне, как ты это сделал? – продолжил Валекиан.
– На всё воля звёзд, – я мысленно поблагодарил звезду Надежды.
До руин мы шли пешком. Я шагал ровно и не спеша, вспоминая, как дышать. Валекиан часто останавливался, чтобы перевести дух. Ему было тяжело в горячем прожжённом воздухе.
Солдаты и мои спутники вышли нам навстречу из замка. Не нарушая тишину, они осматривали окрестности ошарашенными глазами. Робет шёл впереди, и горячий воздух развевал его длинный плащ.
– Вы это зафиксировали? – первое, что спросил я у него.
– Да, Ваше Величество! – он встал передо мной над одно колено, но я постарался не выдать удивления. – Клянусь служить вам верой и правдой!
Все стоящие за герцогом друг за другом последовали его примеру. Полковник, Люциус, Гектор и прочие солдаты склонились предо мной, боясь поднять взгляды от земли.
– Я перед тобой не склонюсь, будь ты хоть трижды король, – тихо пробормотал Валекиан, стоящий позади меня.
– Встаньте! – произнёс я снова не своим грубым голосом.
Люди встали, а я, не выражая никаких эмоций, направился к руинам, чтобы миновать их и попасть на корабль. Только когда все остались позади, на моём лице расплылась недобрая улыбка. Словно внутри проснулся неистовый зверь, который ликует о победе. Противостояние внутри закончилось, и проснулся истинный я, продолжение моих же предков. Не осталось жалости и страха перед своей и чужой смертью.