Сидящая за большим столом компания девиц, выражает сопричастность этому действу причудливыми улыбками и деловитым постукиванием вилок и стаканов.
Партнерша симпатичного, в меру упитанного мужчины в расцвете лет – Карлсон, только моторчика не хватает, – видимо, любящая дочь. А за банкетным столиком может и любящая супруга оказаться, сейчас не поймешь, юная барышня или пожилая девушка, тем более в дымном полумраке бара.
Прячу свои стрелы и преОбразуюсь в Манишку для осушения слез и поглощения стонов и сетований на превратности судьбы очередной несчастненькой подружки – неблагодарное занятие, но и все остальные варианты времяпрепровождения в данной ситуации не радуют.
В довершение всего еще и сигареты закончились. Курильщики в курсе: если закончилась выпивка – не беда, компания может удерживаться и без этого, а вот без сигарет – проблематично! Радуясь честному поводу избавиться от Плакальщицы, подхожу к стойке.
– Девушка, а пачечка R-1 у вас нигде не завалялась под стойкой случайно?
Барменша, неустанно формирующая подносы с горячительными напитками раздраженно цедит сквозь зубы:
–У нас здесь не супермаркет.
Конечно, R-1, тоненькая шелковистая пачка дорогих тонюсеньких сигареток с содержанием никотина 0,1 – не самый ходовой товар в ночном баре и я решаюсь в поход в круглосуточный магазин через дорогу.
С Романом-Карлсоном мы сталкиваемся у прилавка магазина. Он, тоже, в целях экономии пришел за дополнительной порцией шампанского для подруг своей дочери.
Как выяснилось вскоре, это девишник перед свадьбой, а жених на мальчишнике, а с мамой Танечки он расстался много лет назад и сейчас он птица вольная. «Поразила» его до глубины души моя небесная красота и кроткий нрав, а также доброе сердце – остаток девишника своей дочери он провел за нашим столиком, время от времени приглашая меня на медленный танец.
Как партнер он был выше всех похвал.
По первому танцу с незнакомой партнершей можно многое узнать о характере мужчины. Роман был естественно ритмичен. Не наваливался всей тяжестью своего мужского тела на партнершу, не мял её как носовой платок, не пытался дать волю рукам, ногам и другим частям тела, не сопел тяжело дыша, изображая страсть, не бубнил в ухо комплименты, не принуждал к выделыванию сложных па с подскоками, притопами и выкручиванием рук. Небрежно-отстраненно, легко и непринужденно он оберегал меня от толчеи танцпола, как будто исполнял самую главную миссию в своей жизни.