Не верит. Отчётливо читаю это в серебряном взгляде, внутренне вся сжимаясь, но виду не подаю.
– Кто отец? – повторяет вопрос с нотками металла в голосе. – Хочу знать имя.
– Это не твоё дело, – чеканю твёрдо. – Я не намерена перед тобой отчитываться.
Напряжение между нами становится осязаемым. Воздух вокруг накаляется до такой степени, что меня начинает потряхивать.
Он в бешенстве. Вижу, как гневно гуляют желваки на его лице. Взгляд наполняется тяжестью, которая с размаху ударяет по моим расшатанным нервам.
Резко хватает меня за плечи и встряхивает как тряпичную куклу.
– Ты же понимаешь, что я всё выясню? – рявкает, теряя самообладание. – И здесь два варианта… Либо я сломаю хребет тому, кто посмел тебя трахать. Либо…
– Не надо меня пугать! – прерываю, вскрикивая. – Оставь меня в покое!
Моя выдержка лопается словно мыльный пузырь.
Вскидываю руки и начинаю колотить по каменной груди, вымещая всю ту злость, на которую способна.
Я хочу, чтобы он исчез. Чтобы не бередил затянувшиеся на душе раны и не наносил новые! Я просто хочу спокойной жизни! Хочу нормальной жизни. Без него!
Ненавижу! Как же я его сейчас ненавижу!
Внезапно понимаю, что выкрикиваю всё это вслух и замираю, впиваясь обезумевшим влажным взглядом в застывшее лицо.
На мгновение ловлю болезненную тоску в серых глазах, и от этого моё нутро тоже наполняется дичайшей болью.
В этот момент я снова его чувствую, как когда-то раньше. Становится больно вдвойне.
Даже после всего, что сделал Романов, моё глупое сердце тянется к нему.
Я идиотка. Слабая никчёмная дура.
Где-то на фоне слышу топот детских ножек, и спустя мгновение в коридоре появляется мой сын.
Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, он стремительно подбегает к нам и обнимает мою ногу.
– Ма-ма-ма… – повторяет детский голосок, требуя к себе внимания.
Наши напряжённые лица синхронно обращаются вниз. И в эту секунду я понимаю, что Романов прямо сейчас получает ответ на свой вопрос.
Мой сынок не взял от меня никаких внешних данных.
Чёрные волосы, серебристые глаза, изгиб бровей, губ… Абсолютная схожесть с мужчиной, стоящим на пороге моего дома. Такое невозможно скрыть и спрятать.
Ощущаю, как руки с моих плеч исчезают. Делаю шаг назад.
– Шустрый какой, – Карла выбегает следом из комнаты. – Иди сюда, разбойник.
Приблизившись к нам, девушка берет ребёнка на руки, а я сглатываю вязкую слюну, боясь оторвать взгляд от пола и посмотреть на Романова.