Консерваторов возглавил Хендерсон Ливермор, государственный деятель старой школы середины двадцатого века, который с великолепием занимал пост конгрессмена, сенатора и в течение трех сроков губернатора Оклахомы. Консерваторы проигрывали радикалам уже пять сроков подряд. Однако в течение последних двух лет появились признаки поворота в сторону консервативного лагеря. Выбор кандидата калибра Ливермора усилил надежды его сторонников.
Против Ливермора, как радикального кандидата, был выдвинут Мертон Пенрод из штата Аляска, чья семья сколотила состояние на тамошних золотых приисках. Большая часть имущества перешла к Пенроду в целости и сохранности благодаря его родственникам, которые в соответствии с новым законом о наследовании подписали бумаги о согласии. Но наследник завоевал расположение своих последователей, посвятив свое состояние общественному служению и живя самым простым образом. Он два срока проработал американским делегатом в совете Лиги Наций.
Каким бы невероятным ни казалось, что кем-либо из этих людей можно было манипулировать с помощью сверхспособностей организации судьи Таннера, мы были уверены, что именно один из этих двоих пользовался поддержкой криминального треста. Ибо третья партия, центристская, все еще была посмешищем в национальной политике. Она возникла как компромиссное движение между двумя старыми крайними крылами шестнадцать лет назад и никогда не побеждала на общенациональных выборах, хотя последние шесть лет удерживала баланс сил в Конгрессе.
Их кандидат, Мортимер Чандлер, был, однако, одним из самых известных и популярных людей в Америке, хотя он никогда раньше не занимался политикой. Он создал огромную фермерскую корпорацию на кооперативной основе и накопил огромное собственное состояние. За два года до принятия закона о наследовании он предвосхитил его, вернув свое состояние обратно в корпорацию, часть из которого должно было быть разделено между другими акционерами, а часть направлена на улучшение общих условий жизни в сельской местности на благо страны в целом. Он не добивался выдвижения своей кандидатуры, но неохотно принял это при условии, что от него не потребуется принимать активного участия в предвыборной кампании. На него откровенно смотрели как на любезного болвана, питающего жалкую надежду.