Генриха вовсе не беспокоило, что история Геннинга не подтверждается никакими прямыми доказательствами. Например, никаких надписей с именем Геннинга Браденкирля в замке не было. Но достаточно было взглянуть на стенную глиняную скульптуру-рельеф, украшавшую одну из стен башни. Скульптура изображала рыцаря. Это, конечно, был Геннинг. По преданию, эта скульптура была забрызгана кровью несчастного пастуха, и с тех пор никак не удавалось закрасить проклятый портрет: краска сразу же отваливалась.
Так в сознании мальчика народное предание становилось неотделимым от материальных памятников прошлого.
Как удивился бы Генрих, узнав, что легенда о Геннинге гораздо моложе самого Геннинга, что она возникла лишь тогда, когда Анкерсгагенский замок уже лежал в руинах и когда народная фантазия потребовала объяснения странного прозвища «Браденкирль».
В основе этой смешной и наивной детской веры в существование заколдованной ноги рыцаря-разбойника лежала вера в народное предание.
И именно глубокая любовь к народным сказаниям, народному эпосу способствовала тому, что Шлиман через много лет, вдали от Анкерсгагена, под небом Греции, сделал свои замечательные открытия.
Жизнь Генриха Шлимана – доказательство того, что на верном пути стоит лишь тот историк, который не пренебрегает мудростью народа, его памятью, его творчеством…
Развалины старого замка, ручей «Серебряное покрывало» и садовая беседка с привидением не смогли заслонить от маленького Шлимана действительности. Но чувство реального проявлялось у него весьма своеобразно. Однажды, наслушавшись жалоб отца на безденежье, он набрался храбрости и посоветовал… раскопать курган и взять золотую колыбель сына Геннинга (История с золотой колыбелью – «бродячий мотив» легенды. В одной из соседних мекленбургских деревень рассказывали, что католические монахини, изгнанные протестантами во времена Реформации, сложили монастырские сокровища в золотую колыбель и спрятали ее в подвале до лучших времен).
Отец долго хохотал, а Генрих так и не понял до конца жизни, что в этом было смешного.
Но однажды ночью отец столкнулся с сыном на лестнице. Оказалось, что мальчик в одной рубашонке собрался на кладбище – посмотреть, не выросла ли снова нога Геннинга Браденкирля. Пастор Шлиман понял, что пора всерьез заняться воспитанием сына.