– А разве мы не пойдем вместе?
Громов повернулся ко мне, пристально осмотрел и выдал:
– Нет. Жди тут.
А после выбрался на улицу.
Я поежилась от в момент проникшего в теплый салон холода. Громов закрыл дверь и направился ко входу в кафе. В салоне снова стало тепло, но мне было зябко. И вовсе не от мороза на улице. Одного взгляда Олега хватило, чтобы я поняла – я никто. Не то чтобы мне в действительности хотелось пойти вместе с ним, и всё же…
Громов вернулся спустя двадцать минут с большой коробкой изумительно пахнущей пиццы. Желудок тут же призывно откликнулся, и Олег, услышав, усмехнулся.
– Тебе не говорили, что беременным нужно правильно питаться?
– Сомневаюсь, что пицца – это правильно, – кладя на колени теплую коробку, я в предвкушении едва не облизнулась. Но вовремя себя остановила и повернулась на Олега.
Тот, сев в салон, небрежно, будто это была удавка, а не тёплый кашемировый шарф, стащил его с шеи и бросил на заднее сиденье. Откинулся на спинку кресла и только тогда сказал:
– Тогда я могу снова купить тебе воды.
Недовольно фыркнув, я принялась открывать коробку. Вдохнула потрясающий аромат только что приготовленной пиццы и взяла кусочек. Сыр, помидорки, базилик, курица.
– Боже, – откусив, не удержалась и застонала. – Как это прекрасно.
– Почему ты не поела дома? – неожиданно спросил Олег, потянувшись за своим куском. Перед этим он, вытащив из бумажного пакета подставку с двумя стаканами, поставил её между сидениями. Судя по свисающим ярлычкам – чай. Чёрный, название которого было мне даже близко не знакомо. – Черт подери! – помидорка в соусе упала ему на рукав, я тут же подхватила её и бросила в коробку.
– У меня есть влажные салфетки в сумке, – зачем-то сказала, но, наткнувшись на взгляд Олега, поняла – у него таких пальто на каждый день зимы.
– Так почему ты не поела дома? – снова спросил он.
– Так вышло, – опустила глаза.
– Алина, – настойчиво выговорил он.
– Какая вам разница?! – вспыхнула я.
Смотрела этому мужчине, по сути, совершенно не знакомому, в глаза и боролась с желанием взять и рассказать, что случилось за сегодняшний такой безумно длинный день. Но… ему же всё равно. И отцу Макса тоже всё равно. Каждый из них и пальцем не пошевельнёт просто так. Вот только если в мотивах Козельского-старшего я более-менее разобралась, то с Громовым у меня были большие проблемы. Если ему был нужен мой ребенок, но я отказала, тогда к чему всё это? Я не знала. Одно знала наверняка: Я. Ему. Не. Доверяю.