Прокофий задернул шторы, плюхнулся обратно на диван и приступил к созданию магического экрана. Несколько раз глубоко вздохнул, чтобы расслабиться, и тут же ощутил приятную силу волшебства. От предвкушения у него захватило дух – поскорее бы узнать все ответы!
Через пару минут в воздухе показалось искрящееся золотистое облако. Оно едва заметно подрагивало и шевелилось. Прокофий выпрямил спину и уверенно скомандовал: «Бал Огней!».
ГЛАВА 2
«ШИПЯЩИЕ» КЕДЫ
Вспыхнув, магический экран принялся за дело, тщательно выискивая любые упоминания о Бале. Прокофий уже приготовился впиться глазами в страницы, когда внезапно контуры золотистого облачка стали меркнуть, и волшебный экран неожиданно погас. Не понимая, что произошло, мальчик ошарашено уставился на него. Наверное, это просто случайность, и сейчас экран снова засветится. Но темная материя все так же продолжала висеть в воздухе, не исчезая и не двигаясь с места.
Что же делать? Раньше такого никогда не случалось. Встав с дивана, Прокофий приблизился к погасшему экрану и протянул было к нему руку, как вдруг неожиданно ощутил тягучую слабость, за которой последовал резкий толчок. Ожив, экран ярко вспыхнул и зашевелился, и Прокофий полетел вперед, прямо в его мерцающую бездну.
Долгое время он ничего не мог разглядеть – яркий золотистый свет Пространства Знаний слепил глаза. Когда же взгляд немного привык, стало видно, как дома на его улице рушатся, превращаясь в кучи серых обломков, вдалеке оседают горы, словно проваливаясь под землю, и отовсюду валит густой дым, заволакивая собой Основание.
От испуга Прокофий зажмурился. Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. Ведь он только что сидел на диване в своем доме, и все было в порядке. Но снова открыв глаза, он увидел уже иную картину: шумная толпа людей в какой-то незнакомой комнате; музыканты у дальней стены одеты в странные костюмы, в центре зала танцуют люди, и повсюду летают огоньки живого света.
Прокофий ошарашенно озирался по сторонам, не понимая, что это за место и как он сюда попал. Но тут все снова окутало туманом, а когда он рассеялся, послышались чьи-то голоса и замелькали расплывчатые силуэты. Люди сидели на мягких диванах, громко звенели бокалы с шипучкой, мужчины кричали тосты, и скромно смеялись женщины.
Прокофий поднял вверх голову – ему показалось, что оттуда исходит какой-то свет. Вместо потолка в зале был хрустальный купол, а вокруг, на пологих сводах – изумительной красоты фрески. Изображенные на них люди, хоть и скрывали свои лица под темными капюшонами, все же не смогли утаить от художника глубокой печали.