Я ударила его по пятой точке:
– Я здесь работаю. Почти работаю…
– Нат?.. – брат напрягся, и я поняла, на что он намекает.
– Я – управляющая «Русской бани». Здесь живет мое начальство. Поехали со мной, – пригласила я брата в машину.
Только сейчас Митька заметил мою тачку и присвистнул:
– Ничего себе! На чем нынче ездят управляющие банями! Нат, ну, это явно любовник ведь, да? – хитро заулыбался он, присев за руль машины. – Здесь даже пахнет дорогой мужской туалетной водой…
– Машина начальства. Одолжили для удобства и имиджа организации, – ответила я.
Брат на минуту задумался и сказал:
– А хорошо ты устроилась. В жизни не подумал бы…
– Все, едем ко мне на работу. Сам все увидишь и услышишь…
Конечно, мне не хотелось свои проблемы взваливать на Митьку. Но, судя по его шмоткам, он тоже жил вдали от нищеты. Вместе мы обязательно со всем справимся. Теперь я его ни за что не отпущу! И Лана нас поддержит. Юридически.
На душе вдруг стало легко и спокойно, словно летний свет забрезжил перед глазами, и я поняла, что сегодня новое, доброе, светлое, теплое и самое счастливое утро…
Пока брат мне не сказал:
– Нат, я приеду к тебе на работу, но не сейчас. Сейчас у меня встреча. Тут один важный человек живет. И ты бы знала кто! – с восторгом сказал он. – Ну, я тебе позже расскажу. Ты дай мне адрес и вот… – брат протянул мне свою визитку. – Звони мне.
– Нет, Мить! – вцепилась я в его руку. – Постой… Мы ведь не можем больше потеряться…
– Да не потеряемся мы! Я ж не знал, что ты тоже осмелела и сбежала от старой грымзы…
Как он «ласково» о маме…
– Мить… – чуть не плача, я умоляла его не уходить. – Пожалуйста…
– Натк, мамой клянусь, я найду твою «Русскую баню». Пусть ей пусто будет!
Ну, конечно! Мамой!
– Дедом клянись. Его памятью, что ты сегодня меня найдешь.
– Клянусь! – улыбаясь, подтвердил он.
Я уставилась на него.
– Дедом клянусь, – буркнул Митька и заулыбался снова.
Какая же ангельская у этого чертенка улыбка! Вот был бы он чужим человеком, в жизни не поверила бы его словам. Но брат дедом поклялся. Только дедушка нам дорог. Митька придет. Он сдержит слово.
Затем Митя чмокнул меня в щеку и вылез из машины.
– Крутая тачка! – крикнул мне на прощание брат. – Не упусти любовника!
Я вздохнула. Все такой же он поверхностный и неунывающий. Но именно из-за врожденного оптимизма я его и любила. Благодаря его пронырливости и легкому отношению ко всему я выживала рядом с мамой. Митька всегда облегчал мою участь.