Соломон принимает решение абстрагироваться от всех своих результатов – отречься от них он не мог, просто не мог оставить трон. До примера императора Диоклетиана оставалось еще более тысячи лет. Хотя, заметим, еврейская экзегеза, изобилующая крайне своеобразным, мифологическим материалом, утверждает, что Соломон в свое время не соблюл технику безопасности в общении с князем демонов Асмодеем и был заброшен им в далекие земли, где долгие годы питался подаянием. Якобы именно эти обстоятельства и навели его на мысли, изложенные в Екклесиасте, почему в начале книги он говорит о себе в прошедшем времени: я был царем в Иерусалиме, то есть на момент ее написания мог им уже и не быть. Но, повторю, это не более чем одно из иудейских агадических преданий.
Когелет не поборник традиционной мудрости и линейных схем, в последующих главах мы рассмотрим это на ряде отрывков, указывающих на наличие прямого конфликта и противопоставления позиций автора Екклесиаста и автора Книги Притч, например. Но здесь, говоря о трудах, которые предпринимает человек, Екклесиаст все же пытается осмыслить возможное богатство грешника и скудость праведника. Грешник не сможет в полноте насладиться полученным, суета сопровождает процесс накопления, а страх потерять – пользование накопленным. Таким образом, потратив усилия на приобретение богатств, грешник не вкусит от них плода, получит же плод добродетельный праведник.
Но эта простая мысль, как кажется, совершенно неудовлетворительна для Когелета, так как в следующих главах жестко ставится вопрос о благоденствии злодеев и безутешности праведных, но, заметим, автор более не вернется к тезису, возмущавшему и другого известнейшего правдоискателя Ветхого Завета – Иова: Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их (Иов. 21: 7, 8). Предвидя хороший, правильный и теологически безопасный ответ, Иов восклицает: [Скажешь]: Бог бережет для детей его несчастье его. – Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал. Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева. Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится? (Иов. 21: 19–21).
Эта тема своеобразно преломляется в Новом Завете, где в одной из притч Христос приводит в пример человека, не успевшего вкусить от своих богатств, приобретенных в общем-то праведным трудом (Лк. 12: 15–21). Притча заканчивается словами: