– Носорог-рог… – начал было Львёнок, но вдруг забыл, что же делает Носорог. – Нет, не помню…
– О-о-о! Вспомните!
– Там сперва про Крокодила, а потом… про… Нет. Сперва про вас.
– Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!
– Вы… Вы… – Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. – Вы, кажется… идёте…
– О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду…
– Да, точно! Вот!.. Нет, не помню… Утром! Встретимся утром! У меня сейчас голова болит! А утром проснусь – и вспомню!
И Львёнок убежал.
А Носорог, оставшись один, поднялся на задние ноги и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:
– Про меня – в песне! Ты, – говорит, – идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду… Немыслимо! Вот она – сила искусства!
Глава четвёртая,
в которой Крокодил съел песню, а Черепаха подумала, что Львёнок испугался и убежал
На следующее утро очень грустная Черепаха лежала на берегу реки, ждала Львёнка и сочиняла для него новую песню. Песня – не складывалась.
«Как же так? – думала Черепаха. – Вчера получилась такая замечательная песенка, а сегодня…»
У Черепахи очень болела голова, слова не шли, мысли путались, и от всего этого было почему-то грустно-грустно.
Лижет жёлтую волну
Голубой песок, —
подбирая слова, мурлыкала Черепаха.
И ей представилось, что вот неслышно подкрадывается Львёнок, кладёт ей на висок свою прохладную лапу, и лапа эта колышется у виска рыжей океанской волной.
Положи мне лапу, Львёнок,
Прямо на висок…
«Фу-ты! – чуть не плюнула Черепаха. – Что мне только в голову лезет!»
Какое-то предчувствие томило Черепаху. Но мелодия выходила такая грустная, и ей вдруг стало себя так жалко, что она закрыла глаза и, почти не думая о словах, стала петь дальше:
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
Лапой шевелит…
А в это время из-за куста высунул голову Крокодил.
«Хе-хе! – подумал он. – Надо подкрасться, чтобы меня не заметили». И пополз.
пела Черепаха, не замечая Крокодила. И вдруг – услышала еле слышное хехеканье:
– Хе-хе!..
– Это ты, Львёнок? – не открывая глаз, спросила Черепаха.
– Угу. – И Крокодил разинул страшную пасть.
– Ой! Что это? – только и успела вскрикнуть Черепаха, а Крокодил уже поглаживал себя лапой по животу и ласково говорил, подражая голосу Львёнка:
– Как ты себя чувствуешь, Большая Черепаха?
– Львёночек, где ты? Я ничего не вижу!