– Первое, ты так и не представился. Кто ты такой? Второе, если ты мстишь за оскорбление барона де Грузи, скажи, хотя бы, а в чём заключается оскорбление? Третье, сколько тебе заплатили, и с собой ли у тебя эти деньги?
– Наёмник Горан Долин. Ты помешал благородным господам познакомиться с девушками. И тебя не касается, сколько мне заплатили!
– Так с собой у тебя деньги или нет? Или тебе обещали заплатить только в случае победы? – насмешливо смотрю мужчине в глаза, а он злиться всё сильнее, так как я кругом прав.
– Это моё дело!
– А вот тут ты не прав! Судя по тому, что ты взялся за явно гнилое дело, ты сам на мели. Деньги тебе только пообещали! Ты посмотри на рожу своего «племянника», – указываю на сына барона.
– Там честность даже не ночевала. Наверняка, его папа воспитал такого же сына, как и он сам. Ты собрался рисковать жизнью, а я неплохо дерусь на шпагах, но денег ты ещё не видел. И не увидишь! Барон найдёт тысячу причин, и не заплатит ни золотинки, или швырнёт тебе пару серебряных. Хочешь со мной драться, ставь залог не менее двадцати золотых. Я не паяц, чтобы развлекать публику за пару серебряных. Я за себя поставлю пятьдесят золотых, победишь – они твои. Ну, а за труса – ответишь жизнью.
Наёмный убийца не знал, что делать. Вызвал меня он сам, вроде бы отступать нельзя, надо требовать поединка. Но я выставил встречное требование, такое редко делается, но я в своём праве, а денег у него нет. Смотрит на сына барон, а тот пятится к выходу и, развернувшись, выбегает за дверь. Становиться ясно, что бароны ему платить действительно не собирались. Бретёр разворачивается и молча идёт к двери, неожиданно вслед за ним выскакивает из зала барон де Гадос.
Розалия сжимает мне руку.
– Вот ведь мразь!
– Нет, нет. Просто Гадос, – улыбаюсь молодой женщине.
– Ты не понимаешь, бретёры не дерутся честно! Серж учил тебя драться честно, по правилам, а они дерутся не так, – Розалия вся на нервах.
– Тсс! Всех сейчас всполошишь. Не надо! Меня учил не только граф де Вулар. Просто, если будет поединок, успокой моих девушек.
Розалия смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Не строй мне глазки, ты мне очень нравишься, но их я встретил раньше, – продолжать не буду, чтобы не получить по физиономии.
– Вот ведь засранец, наглец, негодяй.
– Розалия, а графиня де Дартель меня иначе, как кобелём и не называет.