Хорошо любить поэта / И кого-нибудь «исчо» - страница 8

Шрифт
Интервал
На веранде пили б чай
И устраивали чтенья.
Между нами был бы рай
Или… баночка варенья.
Ночь придёт – и на чердак
По ступенькам заберёмся.
Поболтаем просто так,
Звёзд нарвём и вниз вернёмся.
А потом ложимся спать
На скрипучую кровать…

В Париже

Далека от супружеских уз
И свободна от светских манер…
– Я люблю Вас, мой милый француз,
Всё равно: Антуан или Пьер.
Безразлична к романам Дюма,
Равнодушна к букету бордо…
Я хочу посмотреть на дома,
Где Тургенев бывал с Виардо.
Прогуляться в саду Тюильри,
Накормить воробьиную рать.
Вы не против, мой милый Анри,
Или… как Вас по батюшке звать?

У Бога всего много

Всего у Бога, как известно, много.
Не сомневайся и не прогляди.
По Божьей милости ведёт меня дорога.
По Божьей щедрости маячат три пути.
Один зовёт под сень библиотек
(Когда-то говорили: библиóтек).
Чистосердечно каюсь: я из тех,
Кому источник знаний – как наркотик.
Второй маршрут вдоль берега проложен,
Среди сокровищ, поднятых со дна.
Но с этими богатствами, похоже,
Не выпустит меня моя страна.
А третий путь ведёт к самой вершине.
Там ангел мой живёт, не зная бед.
Пристало ли одной идти к мужчине?
Но мне в горах плевать на этикет!
В смятении я выгляжу убого.
Беснуется людских желаний рать.
Всего у Бога, как известно, много.
И можно необъятное объять!

«Бессмертная мода не знает покоя…»

Бессмертная мода не знает покоя –
Со мной согласится маэстро Васильеff.
А я каждый раз, перед зеркалом стоя,
Своё признаю перед модой бессилье.
Богема спешит в «Театральный подвальчик»,
И осень меняет из листьев накидки.
Шампанское брызжет. И солнечный мальчик
Мне дарит мимозу с пасхальной открытки.
Особой походкой ступают модели:
Худые – как жерди, прямые – как швабры.
А помнишь, с тобою когда-то хотели
Достать патефон и зажечь канделябры?
Никто не предвидел такого финала:
Не каждый с годами становится мудрым…
Когда бы я раньше «про это» узнала,
Сбежала бы с мальчиком тем златокудрым.

Про то

И он Вам пел про пастбища слонов,
Про покорённую опасную вершину,
Как защищал от бури отчий кров
И как в пустыне ночью вёл машину?
Родителям своим воздам хвалу,
Что музыке меня шутя учили.
И он Вам тоже пел про каббалу,
Про Пиночета и свободу Чили,
Про Пикассо, Ли Миллер и Кокто,
Про Баха, Шостаковича и Шнитке?
Пускай теперь он Вам поёт «ПРО ТО» –
ПРО ЭТО я наслушалась в избытке!

«Признаю́ свою вину…»

Признаю́ свою вину,
Следующая страница