Последнее время я, раздумывая, не расстаться ли нам с Кармен, спрашиваю себя: отчего бы не сходить в «Субиту» и не повидать Ану Тёрнер? Просто отправиться туда и повидать ее, отринув все предосторожности и всякую сдержанность: войти твердым и решительным шагом и сыграть ва-банк, предложив ей бежать со мной. Знаю заранее, что ничего из этого не выйдет, я ей нимало не интересен, а кроме того, у меня и денег-то нет на бегство или на что-то подобное, однако мне отрадно думать, что следует хотя бы попробовать это, чтобы мгновенно забыть о последнем скандале с Кармен и чтобы хотя бы отчасти оказаться в ладу с самим собой.
В рассказе «У меня есть враг», где имитируется голос Чивера, сам чревовещатель не впрямую предается воспоминаниям о том, как его уже давно преследует некий Педро, существо из разряда «бескорыстный ненавистник», который очень упорно старается подорвать его дух, что ему время от времени и удается: в общем, что-то вроде профессора Мориарти, только труба пониже и дым пожиже.
Предположив, что все его злосчастья проистекают от этого неутомимого преследователя, Вальтер ему же, своему бескорыстному врагу, приписывает то плачевное обстоятельство, что ныне владеет одним-единственным голосом, собственным, и это порождает серьезные сложности в работе с его куклами, с его марионетками. Злосчастья происходят с пугающей регулярностью до тех пор, пока в одну удивительную ночь: удивительную не только потому, что именно тогда случилось внезапное исчезновение его ненавистника, который в сиянии безупречно округлой луны отправился в Тихий океан, чтобы сгинуть навсегда, но и потому, что чревовещатель полностью лишился дара речи.
Не в том смысле, что потерял голос, а буквально онемел, и уверен к тому же, что это навсегда, что он никогда больше не заговорит и ему нечем будет зарабатывать себе на жизнь. Тем не менее через несколько дней его тяжелая афония начинает постепенно исчезать, он уже может произнести кое-какие слова и с удивлением отмечает, что вместе со способностью говорить к нему возвращается и обширное разнообразие голосов, которых было у него в избытке, пока не лишился их по вине своего неугомонного личного диссидента, по вине упертого персонального врага, по вине назойливого бескорыстного ненавистника – лжеца по имени Педро.