«Я не обещал ему любви, но я обещал ему лояльную поддержку и я сдержу свое слово» (Бернадотт м-м Рекамье о Бонапарте)
«Я все больше убеждаюсь, что самые лучшие люди – это те, которых я воспитал сам! Я доволен Мюратом, Ланном, Даву, Сультом и Мармоном, но не… Вами!» (На самом деле, ни Даву, ни Сульт никогда не были «воспитанниками» Бонапарта – авт. Я.Н.) (Бонапарт – Бернадотту)
«Вас нужно отдать под трибунал и расстрелять!» (Наполеон – Бернадотту)
«Если бы Бернадотт пришел в Эйлау, я бы выиграл битву!» (Наполеон после эйлаусского побоища)
«Я отстраняю вас от командования корпусом, которое вам не по силам! Уйдите с поля боя! Я даю вам сутки на то, чтобы навсегда покинуть ряды французской армии!» (Бонапарт после сражения при Ваграме – Бернадотту)
«Ну что же, идите, и пусть с нами случиться то, что случится» (Бонапарт при расставании с Бернадоттом)
«Прочь, изменник! Прочь, вероломный!» (парижане – Бернадотту весной 1814 г.)
«Это был самый великий полководец со времен Юлия Цезаря!» (Бернадотт о смерти Бонапарта)
«Жена императора» (фр. La Femme de l’Empereur) (cолдатское прозвище Бертье)
«… чем-то похожим на дружбу» (Наполеон о своих отношениях с Бертье)
«Никто другой, возможно, не смог бы заменить его» (Наполеона о Бертье)
«Милостивый государь, Бертье направил бы сто гонцов!» (Наполеон – Сульту, когда тот доложил, что послал одного гонца к Груши в ходе битвы при Ватерлоо с приказом немедленно спешить на помощь Бонапарту)
«Надо было делать прямо противоположное тому, что вы сделали» (Наполеон – Бертье в начале Австрийской кампании 1809 г.)
«Помните, что однажды окажется очень здорово быть вторым человеком после Бонапарта» (Бертье о Бонапарте)
«Служить под его началом было бы чудесно!» (Бертье сразу после знакомства с Бонапартом)
«А мы, кажется, собираемся делать историю!» (Бертье – Массена в самом начале блистательной Итальянской кампании Бонапарта 1796 г., после первых искрометных побед)
«Никогда я не видел такой страсти, как у Бертье к мадам Висконти» (Бонапарт о любви Бертье)
«Что толку от полутора миллионов моей ежегодной ренты, прекрасного особняка в Париже и огромного поместья, если я вынужден переносить танталовы муки? Я умираю здесь, и последний солдат в армии счастливее меня» (Бертье – после того как Бонапарт оставил его в Сморгони, а сам помчался в Париж)