– А насчет мужа? Как Нина испугалась, что я могу быть знаком с ее Сенечкой!
– Исходя из твоего рассказа, имя ее мужа ты не называл, а вот боязнь быть разоблаченной, действительно, на уровне подсознания уловил. Пойми, при любом общении слова далеко не на первом месте. Можно произносить одно, думать другое, а чувства при этом будут захвачены чем-то третьим. Общение – это не только слова, но и интонации, и длительность пауз, дрожание ресниц, наклоны головы, касания рук, биение сердец… И много-много других факторов. Общение всегда многопланово, его невозможно свести к чему-либо одному. Восприятие одним человеком чувств и мыслей другого – это комплекс информационных потоков с многочисленными обратными связями, а не только сказанное и услышанное в данный момент. Ты уловил неискренность ее поведения. Каким образом и в какой момент – вопрос второстепенный. Причин может быть множество. В нашем случае важно лишь то, что воспринятая тобой на глубинном уровне, а следовательно, не подлежащая сомнению, информация о неискренности твоей подружки причудливо переплелась с принимаемой в данный момент невербальной информацией, и ты произнес то, что повергло в смятение не только Нину, но и тебя самого. Я еще раз повторю – чудес на свете не бывает, а вот непонимание человеком самого себя – явление довольно частое. Верить надо не в создаваемые перевозбужденным сознанием образы, а в базирующиеся на многовековом опыте знания.
Виктор произнес все это негромким голосом, без пауз. Так обычно люди говорят банальные, общеизвестные вещи, полагая, что собеседник тоже существо разумное и поэтому воспримет все правильно. Юра плохо понимал, что такое глубинные уровни, невербальная информация, но в какой-то момент вдруг осознал, что и сам уже начинает сомневаться в своих паранормальных способностях.
В комнате воцарилось молчание. Сантипов некоторое время внимательно изучал отражающиеся на лице паренька эмоции, потом, убедившись, что зерна рационального мышления все же дают в юношеском мозгу свои всходы, удобрил их серией рекомендаций по части распорядка дня, питания и что надлежит предпринимать, если снова будут одолевать «чужие мысли». В заключение беседы поднялся со стула, протянул парню ладонь:
– Ну, товарищ Мессинг, давай твою лапу.
Юра тоже встал, вложил свою ладошку в ладонь доктора. Тот довольно сильно сжал ее и напомнил: