«Три Васи», не ожидая, когда утихнут последние аккорды «Елисейских полей», грянули свое коронное «You’re My Heart, You’re My Soul», перемешивая английский текст с русским припевом «Я – твой бой, я – твой бог».
Юра лениво протянул Кларе руку:
– Попляшем?
Она с восторгом хлопнула его по ладошке, оттолкнула и, тряся животом, быстро закрутила бедрами, подскакивая в такт музыке. Паренек изо всех сил пытался не ударить перед дамой в грязь лицом, но у него явно не хватало ни гибкости, ни прыгучести.
– Так где ты Нину потерял? – приблизившись к нему вплотную и перекрывая грохот музыки, прокричала Клара.
– В мечтах!
– Не темни!
Юра остановился, смахнул со лба капельки пота, дождался, когда Клара снова приблизится, поймал ее руку, притянул девушку к себе и прошептал на ушко:
– Нине не понравилось, что я знаком с ее Сенечкой.
По инерции продолжая еще крутить бедрами, Клара отпрянула:
– Ты знаком с ее мужем?
– Не только с Сенечкой, но и с Анатолием.
– А это кто?
– Заместитель Сенечки и мой дружок.
Сраженная столь пикантной информацией Клара на несколько секунд замерла в оцепенении, потом подступила к Юре вплотную.
– Ты хочешь сказать, что моя подруга утаивает от меня своего любовника?
Юра пожал плечами.
– Зачем ты меня дурачишь? У нас с Ниной нет друг от дружки тайн! – Она пристально посмотрела в глаза собеседнику и неожиданно предложила: – А познакомить меня с ним, слабо?
– С кем?
– С твоим дружком.
Искренность Клары не вызывала сомнений в том, что ни о каком Анатолии она не знает, и Юра с тоской констатировал, что якобы пойманная им мысль Нины, действительно, лишь плод его воображения.
«Все рушится – ни одного случая, который бы на сто процентов подтверждал улавливание чужих мыслей. И не за что больше ухватиться… Может к лучшему – уйдут тревожность, бессонница. Но с другой стороны – как часть самого себя теряю».