– А ты не думал, что в первую очередь надо на себя обижаться, а не на Липу, – не удержался в очередной раз Петр от проповедования прописных истин.
– Не понял? – Никита и в самом деле не понимал.
– Ну, никто вас к этой Липе и не гнал, сам же говорил. Можно было ту же копейку на сытинские14 книжки потратить, – предложил следователь. Потом он вернулся к главному предмету следствия:
– Вспомни, а кроме ложек и шапки он ничего не закладывал?
– А что он еще должен был закладывать?
– Ну, если говорить про категорию «должен», то он работать был должен, а не вещи закладывать. Но все же может он закладывал что-то еще?
– Нет, больше ничего у него не было.
– Ну, может украшения какие-нибудь? – уже совсем откровенно сказал следователь.
– Нет, откуда у него украшения? У него даже жинки нет.
Петр Андреевич сделал несколько заходов, пытаясь выйти на украшения, но Никита про женские штучки ничего путного сказать не мог. Не видел, не знаю, не упоминал. И выглядело это достаточно искренне. По крайней мере сомневаться в его словах у следователя оснований не было. Последнее, что удалось выяснить у Никиты, что Азаматов пришел к нему в ту самую пятницу, когда убили управляющего в доме Гиреева, попросился переночевать. Тот не возражал, так как хотелось выпить, а у гостя вроде как копейка была. Потом Азаматов на следующий день пошел с Никитой к Липе и там заложил ложку, а потом еще одну. Никита, увидев серебро, не стал возражать, чтобы обеспеченный гость остался еще, тем более что жизнь обещалась сытой и пьяной, что собственно и было. «Это, наверное, одна из причин, по которой он на меня так набросился», – подумал Петр Андреевич.
Допрос Никиты не дал каких-либо особых улик против Азаматова, кроме кражи ложек, но это и так уже было очевидным: изделия из серебра говорили сами за себя. Поэтому допрос слуги-татарина приходилось начинать с тем, что было. Азаматов немного пришел в себя и был способен отвечать на вопросы. Петр Андреевич решил действовать напролом:
– Давай, друг ситный, рассказывай, и подробно рассказывай, – потребовал он.
– Что рассказывать? – поднял голову задержанный.
– Как Бекира Мармудова убивал, куда украшения дел, словом, все подробности.
Задержанный затрясся всем телом и залепетал:
– Я не убивал! Клянусь, не убивал.
– А кто убил?
– Не знаю, когда я в кабинет вошел, он уже мертвый лежал.