На территории пионерского лагеря «Дружба» вовсю кипела работа. Сотрудники занимались подготовкой лагеря к открытию. Носили в корпуса мебель, красили, производили мелкий ремонт. Из жилых деревянных корпусов доносились звуки пилы и коловорота, стук молотка и молодые веселые голоса. Майский погожий денек поднимал настроение работникам. А розоватые ветки сирени источали чудесный медовый аромат, разливающийся по всей территории лагеря.
В спальнях жилых корпусов девушки, студентки педагогического училища, направленные в лагерь на производственную практику, заправляли детские кровати постельным бельем.
Марина Степановна похвалила девушек, выглянула в окно и помахаларукой вожатым Петру и Степашке:
– Ребята, несите в четвертый корпус, здесь кроватей уже перебор.
– Там тоже уже полна коробочка!
– Тогда несите на склад! А потом ремонтировать скамейки. Да, да, да! И красить тоже!
– А перекур?
– А вот потом перекур!
– Девочки, вот все хорошо, но… чего-то не хватает, – оглядев спальню, сказала Надежда, – неуютно как-то!
– Может, цветы в молочные бутылки поставим на столы? Или салфетки вырежем? – робко предложила одна из девушек.
– Девочки, а рисовать кто-нибудь из вас умеет? – спросила Надя.
– Я могу! – ответила Ирина, спокойная, застенчивая девушка.
– Тогда Ирина идет со мной, а вы, девочки, застилайте постели.
***
Надежда рисовала на стенах палаты сказочные цветы, когда вошла Марина Степановна и, всплеснув руками, стала нахваливать перепачканных краской художниц:
– Да что за красота-то такая? Геновна! Талантище! Ну молодцы, так молодцы! Девочки, обед! Быстро к столу, а то мужички все схомячат!
***
Рядом с громадной столовой была оборудована временная летняя кухня. К столбу кто-то хозяйской рукой крепко привязал проволокой умывальник. Костёр со знанием дела был обложен кирпичом. На треноге висел здоровый котелок, внутри него что-то аппетитно булькало, издавая умопомрачительные запахи. За столами, поставленными в ряд, сидели вожатые. Технический персонал предпочитал трапезничать отдельно. Время от времени Марина Степановна помешивала еду в котелке. Разрумянилась, очки запотели. Она сняла их, протёрла и, как заправская повариха, закричала:
– А ну, подставляйте-ка тарелки, братцы-кролики! Работнички вы мои дорогие!
Народ весело расхватал тарелки, и директор от души плюхнула каждому наваристой гречки с тушенкой. Бренчание ложек, причмокивания и прихлебывания перемежались со звуками «М-ммммм», «Ух ты!!», «Ой, а где хлеб?», «Как вкусно… Вот хлеб! Кому хлеба?».