– Вы так говорите, будто на соседних берегах нас будет поджидать черноликое воинство, о котором некогда рассказывали торросские мореходы, когда они до нас ещё доплывали, – спокойную уверенность рыцаря было сложно чем-либо смутить. – О которых мы доподлинно вообще не знаем – а были ли они где-то, кроме самой Аквитопии? И было ли их хоть сколько-то больше, чем пригодно для захвата десятка мелких островков. Иначе сказать – черноликие захватчики это нечто из области домыслов – возможно или невозможно их существование в чужих землях, мы того не знаем. А что нам всем не будет добра, если вы себя продолжите так же изводить, я вижу уже сейчас. Ваше Величество, лорд Бриваэль, послушайте моего совета – вам нужно отдохнуть.
– Лорд Вердэн, я ценю вашу заботу, и, пожалуй, действительно, последую совету… давно на охоту не выезжали, не находите?
– Придворным также развеяться и увидеть вас не в зале Советов не помешает, – энергично кивнул рыцарь. – Я уж не говорю, что лошадям и гончим действительно становится скучно, когда они подолгу обретаются без дела!
«О, охота прошла замечательно! Действительно, я, пожалуй, излишне загружаю себя мрачными думами. У нашей земли не объявилось врагов, и, да оградят Сокрытые, не объявится – лорды-советники правы, я стараюсь бежать на шаг впереди потока времени, обогнать собственную тень и пронзить будущее, не будучи провидцем.
Но вот что меня удивляет – кто был тот странный незнакомец, что восседал на камне? Показалось ли – или он действительно искал со мною встречи? Как бы там ни было – он удалился прежде, чем я успел это выяснить.
Утомление мое развеялось – и с новыми силами и спокойным умом я возьмусь через несколько дней вновь за вопросы флота.
Кто бы подумал, что возвращение в общий план мира принесет горестей и забот больше, чем наша отгороженность? Кто бы мог подумать…»
Лорд Бриваэль отложил перо и закрыл дневник. Ежедневные записи помогали ему привести мысли в порядок и поднимали настроение. Сейчас он пребывал в отличном расположении духа – разве что действительно его немного больше положенного занимал тот незнакомец на охотничьей тропе.
…По своей привычке Император умчался далеко вперед от своих спутников – только потому и наткнулся на этого мужчину. Он сидел на камне, по-птичьи сгорбившись – явно очень высокий и очень худощавый, закутанный в темный, вероятно, когда-то бывший черно-лиловым, а сейчас вылинявший и запылившийся, плащ. Капюшон плаща – глубоко надвинут на лицо, кисти рук спрятались в широких рукавах такой же неопределенно-темной мантии. Одежда человека была странной – из-под мантии виднелись просторные брюки из тонкой мягкой с виду ткани, больше похожие на тхабатские шаровары, чем на гаэльские охотничьи штаны, и тхабатские же щегольские черные сапоги – высокие, с изящно выгнутым носком и темно-лиловыми кисточками по голенищу.