– Ну что ты плачешь, дурашка? Эту радость надо нести людям.
Альма улеглась рядом и начала бить хвостом. Она то и дело заглядывала мне в глаза и будто бы тоже говорила: «Молодец! Не надо всё в себе держать».
Витька с сёстрами ещё вечером рассказали о видении Богородицы своим домочадцам, их матушка – священнику. Через три дня к нам в гости пришёл настоятель храма, расспросил и записал всё, что я видел. Постепенно переживания и волнения исчезли. Никто из нас не говорил больше о явлении Богомладенца и не договаривался держать его в тайне, просто само так получалось, что не нужно было об этом говорить, и всё.
Глава II. Перед Рождеством
С Витькой я познакомился ещё позапрошлой зимой, это случилось за два дня до Рождества. Мама студень варила, разливала его по тарелкам и выносила в холодный коридор. Я сидел дома и смотрел в окно, как ворона мерила шагами сугроб, а около неё наша Альма кость грызла, да и не очень даже около, шагах в трёх. Разлохмаченная ворона, с торчащим вбок пером, шла себе на уме, шла по снегу: хрук, хрук! Шла, считала шаги: «Один, два, три…» А наша Альма на неё одним глазом посматривала, и ей вдруг смешно сделалось, какая каркуша взъерошенная и как она деловито вышагивает, будто настоящий Наполеон.
Альма улыбнулась, кость отложила в сторонку, голову подняла и всё смотрела, смотрела. А ворона шла и шла в своей птичьей задумчивости: «Пять, шесть, семь…» Она, наверное, и сама не поняла, что слишком близко к собаке оказалась. Альма, видимо, решила, что ворона хитрит и на самом деле это не просто прогулка, а коварная уловка, чтобы утащить сладкую косточку у неё из-под носа. Тогда наша Альма чуть приподнялась да ка-а-ак гаркнет на неё! Ворона от этого даже чуть в обморок не упала. Я расхохотался, а потом гляжу, на дороге мальчишка с салазками стоит и тоже ухахатывается. Тогда я подумал, что он, должно быть, толковый парень, раз ему так же интересно, как и мне. Не раздумывая, я накинул тулуп, запрыгнул в валенки, на ходу надел шапку и варежки, хлопнул дверью и выбежал во двор.
– Привет! – крикнул я.
Парень нахмурился и зыркнул из-под шапки:
– Как звать?
– Серёжа, – ответил я.
– Дай руку!
– Чево? – не понял я и уже хотел сделать шаг назад.
Но он взял мою руку, стянул варежку, сильно сжал её своей и потряс вверх-вниз:
– Виктор Андреич!