– Ты голодная? – заметив вдалеке вывеску Макдака, спрашиваю я. Отгородившись от меня стеной молчания, Веснушка размышляет о чем-то своем и реагирует на мой вопрос с задержкой.
– Ммм? Да… можно, – отмирает она, растирая лицо ладонями. – Извини, меня вырубает слегка.
– Тяжелый день?
– Рано встала, – качает головой и вновь заостряет внимание на моих пострадавших за справедливость костяшках. – Надо обработать, Саш.
– Засохло уже все.
– Ты же врач. Вдруг инфекция попадет? – настаивает Леся.
– Ладно, уговорила. Дам тебе возможность поиграть в доктора, – усмехнувшись, сдаюсь я и съезжаю на дублер.
Припарковавшись на стоянке возле Макдака, передаю Олесе автомобильную аптечку и смиренно протягиваю руку. Она действует на удивление быстро, четко и профессионально, словно обрабатывать раны для нее привычное дело.
– Мне иногда приходится работать в приютах для бездомных. Туда приходят люди с улиц, и почти всем необходима медицинская помощь, – заметив мой удивленный взгляд, объясняет Веснушка.
– Не боишься заразу подцепить? – интересуюсь я, наблюдая, как она ловко и аккуратно накладывает бинт.
– У нас есть четкие инструкции по безопасности, – сухо произносит Олеся, отпуская мою руку. – Готово. Ничего серьёзного. Заживет быстро, – ободряюще улыбается она.
– Завтра ассистирую Маковецкому на серьёзной операции во второй половине дня. Сто процентов не допустят. – разглядывая забинтованные пальцы, делюсь своими опасениями.
– Лучше предупреди заранее, чтобы тебя заменить успели, – советует Олеся. – Тебе как минимум неделю нельзя работать в перчатках.
– А то я сам не знаю. Ладно, хер с ним. Буду карты пациентов заполнять, – озвучиваю тоскливый прогноз на ближайшие несколько смен.
– Вот и правильно, мудрое решение, – хвалит меня Олеся.
– Ты, кстати, своих предупредила, что со мной уехала? – переключаюсь на другую тему. – А то увидят твою машину без хозяйки, тревогу поднимут.
– Я написала маме, что моей подопечной понадобилась срочная помощь, машина не завелась, и пришлось уехать на такси.
– Она поверит? – скептически спрашиваю я. Олеся уверенно кивает.
– Поверит. У нас не принято врать друг другу.
– И часто ты этим пользуешься? – хитро прищуриваюсь, разглядывая миловидное лицо, на котором особенно ярко выделяются крупные выразительные глаза.
– Исключительно в благих целях. Не хочу, чтобы родители волновались по пустякам, – совершенно искренне признается Олеся.