– А почему не у тебя? Ты разве не можешь…
Он на мгновение обернулся той стороной лица, на которой не было видно шрама, и обронил:
– Я бы предпочел, чтобы тебе помогали они.
– О…
В ее тихом возгласе прозвучало такое разочарование, что он едва не взял свои слова обратно. Аларик скрипнул зубами.
– Есть турецкая баня, сауна, джакузи и выход к бассейну, – продолжил перечислять он.
Он указал на последнюю дверь.
– Все остальное пространство на этом этаже отдано библиотеке. Вход здесь. Книг много, хороших и разных, но, если тебе понадобится что-то особенное, попроси Доротею или Андреаса, они закажут.
– Я уверена, что мне ничего не понадобится.
Он подождал, пока она заглянула в библиотеку, и увидел, как ее лицо осветилось улыбкой. Они когда-то оба увлекались чтением. Услужливое воображение немедленно подкинуло картинку. Они в шезлонгах на берегу Эгейского моря с книжками в руках. Кэтрин тряхнула головой, возвращаясь в настоящее.
– Здесь так спокойно, – заметила она.
Аларик издал нечленораздельный звук, будто крякнул, и начал спускаться по каменной лестнице на нижний уровень. Кэтрин поспешила за ним. Он вел себя как настоящий придурок, понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Если он остановится и посмотрит на нее, его накроет прошлое, в котором он тоже был хорош собой, успешен, счастлив и без шрамов на сердце и лице.
И это его злило. Он чувствовал, как закипает от ярости. Было время, когда он считал, что они будут вместе. Он был уверен, что однажды войдет в ее мир гламура и блеска. Он во всем будет ей под стать.
Однако несчастный случай разрушил его мечту. И не только мечту, авария лишила его способности желать их союза. Он снова вспомнил о лучшем друге, его жене и ребенке, которых он оставил. Чувство вины было таким же острым, как в тот день, когда погиб Фред. Он сжал кулаки.
– Вау! – воскликнула Кэтрин, входя вслед за ним в гостиную и с искренним восхищением осматривая современный интерьер.
Аларик на мгновение растерялся. Он прочистил горло, но слова не шли. Интересно, почему она так восторгается? Голливудская звезда ее масштаба наверняка видела кое-что похлеще. А может, это просто игра?
В конце концов, она актриса.
– Ты сам придумал все это?
Он отошел к бару в другом конце гостиной, не желая встречаться с ней взглядом, и только потом ответил: