Он хотел забыть Лали. Сонагачи был слишком опасен для него, и, если начистоту, Лали тоже была опасна. А он не способен противостоять опасности.
Как в тумане, Тилу подошел к умывальнику возле своей комнаты. В далеком прошлом все комнаты на этом этаже соединял узкий коридор. Судебное разбирательство между многочисленными претендентами на дом длилось на протяжении по меньшей мере трех поколений и обещало продолжаться еще довольно долго, в результате чего странные нежилые закутки теперь служили кухнями и туалетами. С каждым поколением число претендентов только росло. Первоначально за единоличное владение домом боролись три брата; поскольку у каждого были дети, а у детей появлялись свои дети, спираль споров закручивалась все сильнее, и городские адвокаты получали солидный доход от клана, который по традиции сражался за все меньшие доли наследства.
Отец Тилу был одним из этих бесчисленных истцов. После смерти жены, матери Тилу, он стал единственным обитателем соседней комнаты. Отец и сын не разговаривали друг с другом вот уже много лет. Тилу как сын был большим разочарованием, о чем его родитель громко и охотно рассказывал любому, кто готов был его слушать. После того как он раздал кучу взяток, чтобы сына приняли на курс машиностроения, Тилу старательно провалил карьеру, сосредоточившись после колледжа на гандже и подрывной поэзии. Тогда отец попытался научить его основам семейного бизнеса по продаже автомобильных запчастей. Но муза Тилу ждала его за дверью родного дома, чтобы отвлечь от всего мирского. Он поссорился с отцом и доконал старика разглагольствованиями о председателе Мао, нахватавшись идей за время своего недолгого студенчества. Отец тотчас указал ему на дверь. Ни один из них не знал, как подступиться к примирению, поэтому оно не состоялось, сгинув в пещерной тишине.
Тилу сочинял стихи, когда учился в колледже. Люди, с которыми он общался в придорожных чайных за воротами университета, обсуждали поэзию и политику, а сам он тихо и хмуро кивал. Периодически устраивались поэтические чтения. Однажды, чтобы заполнить вынужденную паузу перед выступлением знаменитых поэтов, Тилу пригласили почитать собственные стихи перед беспокойной аудиторией на фестивале «Маленький журнал» в Нандане. Над открытой сценой там были натянуты навесы. Ему не забыть лихорадочного восторга тех мгновений, когда он услышал, как диктор выкрикнул его имя.